– Ага, мне ее соседка вчера сказала.
– Я не знал! – противно хихикал Сережа. – Если бы я знал, то уже давно замутил с ней.
– Се-е-ерый, – укоризненно протянул Паша, снова кивая в мою сторону.
Сережа вспомнил обо мне и повернулся:
– Ну что, как дела?
– Нормально, – улыбнулась я.
Я старалась не обращать внимания на его поведение, но мне было неприятно. Старалась не принимать всерьез всю эту болтовню. Не вестись на эти провокации, быть выше, отнестись к этому по-взрослому, ведь я находилась среди взрослых людей, значит, и вести себя нужно соответственно.
Да, это нормально, это просто слова. Я не буду ничего ему говорить. Пусть думает, что меня это не колышет. Пусть считает меня взрослой, современной девушкой без комплексов и «тараканов» в голове. У меня все в порядке с самооценкой, я ничуть не хуже тех девчонок, на которых он пялится и пускает слюни.
Он привлек меня к себе и поцеловал. Странные танцы на сцене закончились. Девочки поклонились, развернулись и направились за кулисы.
– Отсто-о-ой! – проорал Сережа на весь зал. – Давайте, валите отсюда, чмошницы! – Затем он лихо присвистнул и рассмеялся. – Лу-у-узеры!
На этом слове девушка, что сидела перед Сережей, обернулась и четко проговорила:
– Рот свой закрой. Из зоопарка сбежал, что ли? Еще одно слово, и вылетишь отсюда со свистом. Понял, умник?
Это была та самая брюнетка в голубом платье, при виде которой Сережа чуть не упал со стула.
– Понял, – промямлил он. – Больше не буду.
Следующие десять минут Сережа молчал. Замечание брюнетки, похоже, подействовало. Сережа притих и даже, казалось, немного загрустил.
– Что-то душно здесь, – сказал он. – Пройдемся?
– Давай.
– Мы немного прогуляемся, – предупредил Пашу Сережа.
Пока мы в темноте искали выход из зала, на сцене появился певец Данко. Он пел сопливую песню про малыша, а весь зал аплодировал ему в такт.
У выхода нас уже дожидался охранник.
– Вы двое, – обратился он к нам. – Покиньте помещение.
– С чего это вдруг? – не понял Сережа.
– Поступила информация, что вы нарушаете общественный порядок.
– Мы?! – возмутился Сережа. – Я могу все объяснить.
– Молодой человек, возьмите девушку и просто покиньте помещение. Выход по лестнице направо.
Когда мы вышли на улицу, я сняла туфли и пошла босиком. Я никогда не ходила босиком по асфальту. К вечеру он так раскалился – мне приходилось идти на цыпочках, чтобы не обжечь ступни. От духоты кружилась голова. Солнце палило не хуже, чем на море.
Сережа нервничал и набирал номер Паши, оставшегося ждать нас в зале.
– Паш, слышь, нас выгнали. Не беси меня, просто выгнали. Вывели на улицу, и все, уроды. Что? Да, охранник дебил. Что, почему? Мы на улице стоим. Выходи давай уже. Только сумку Сашкину забери, а то нас обратно не пускают. Че? Ты где сумку оставила?
– Она лежит под стулом, где я сидела.
–