Самсон и Надежда. Андрей Курков

наполнявшей чашки чаем. – А помнишь, мы туда к Савельевым в гости ходили?

      – Не к Савельевым, а к Трушкиным, – поправила жена. – Савельевы на Назарьевской жили, а Трушкины возле Мариинского приюта, на Паньковской.

      – Ах да! – закивал глава семейства. – Все-то я перепутываю!

      С пледом на спине перекочевал Трофим Сигизмундович за стол. Все расселись дружным кругом.

      Самсон, видя, что к чаю ничего не предложено, ощутил легкий голод. Но тут зашумело что-то в его голове. Словно птица, хлопая крыльями, попыталась через оголенную ушную раковину и через повязку внутрь, в голову влететь. Закрыл он правый висок ладонью, вызвав на себя вопросительные взгляды и отца, и матери Надежды.

      – Рана не зажила еще? – участливо спросил Трофим Сигизмундович.

      – Иногда побаливает, – ответил Самсон, опуская руку и чувствуя неловкость.

      А тут опять шум услышал и как бы оглянулся, в поисках того, кто этот шум производил. И опять поймал на себе смущенный от любопытства взгляд хозяйки.

      И на фоне этого непонятного шума прозвучали громко, словно не рядом, а прямо внутри его головы два выстрела, отчего он вскочил и почему-то к окну бросился. Выглянул на улицу с высоты второго этажа, не видя на ней никакого движения и вообще никого.

      – Вы слышали? – спросил Самсон, ни к кому конкретно не обращаясь.

      – Что слышали? – уточнил отец.

      – Выстрелы!

      – Не было, – ответила Надежда обеспокоенно. – Я не слышала.

      В голове Самсона продолжали нагромождаться шумы, тяжело сдвинулась рядом мебель с протяжным скрипом по деревянному полу. Он уже начал догадываться, откуда все это слышит. И от этого стало ему страшно, страшно и неудобно перед семьей Надежды.

      – Извините, мне надо бежать! – Он повернулся к окну спиной, посмотрел на двери в коридор и прошел туда спешным шагом. Спрыгнул по деревянной лестнице к выходу из дома. И по улице действительно побежал, чувствуя в ногах и силу, и усталость и пытаясь не наступать на разбросанные по булыжнику мерзлые осколки мусорных сугробов, с которыми, похоже, субботник накануне боролся по всему городу. После нескольких минут бега он сбавил против своей воли шаг, почувствовал, что наваливается на его плечи тяжесть, которую ему не снести. И тут увидел впереди у обочины пролетку с извозчиком. Запрыгнул.

      – Гони к милиции на Тарасовскую! – крикнул неподвижному увальню, сидящему на передней лавке.