Я вынимаю обещанный полтинник, а Маша говорит:
– С душой отдаешь? Деньги надо с душой давать, а я вижу, что жалко.
– Не жалко, правда!
Это ход, который почему-то действует. После вопроса: «С душой отдаешь?» на самом деле становится не жалко. Человек стесняется давать без души. А назад забрать – тем более стыдно. И ты уже доволен, что можешь заплатить – ведь так ты проявляешь широту натуры, свое благородство; кто же не польстится? Это как будто уже вовсе и не дань, а твой личный выбор, хотя на деле – выбора нет, одна только видимость.
А баба Маша полтинник спрятала и предупредила:
– Ты других цыганок не слушай, особенно с вокзала! Они там мафиози! Скрутят по карманам – не узнаешь как!
Гаданью Машу научила бабушка. То есть это все были старинные формулы, годами обкатанные. Были бы плохи – их бы забыли.
Ходит Маша с внучкой. Внучка – чудесная, с розовым бантиком больше головы! Глазами крутит. И сама все время вертится.
– Как тебя зовут?
– Она по-русски еще не знает, – говорит Маша.
– Правнучка твоя?
– Внучка. Наташа.
– А по-цыгански?
– Гагашка она.
– Гагашка, на, это «Милки Вэй».
– Милкивэй, – бессмысленным эхом отзывается Гагашка: глаза закатила, и такая улыбка – как будто прокуратится!
Я говорю:
– Красавица будет!
Маша:
– А как же! У нее и мать, и отец красивые!
Так завязалось наше знакомство. Оказалось, что Маша из рода бурикони котляров-сербиян. С молдавскими котлярами они не общаются: «У нас язык один, Бог один, но мы разные».
– А что у вас за Бог?
– Как у вас. Мы крещеные, – Маша не поленилась и в подтверждение собственных слов достала из-за выреза блузки крестик. – Раньше в Красную церковь ходили, но там батюшка был один нерусский, злой. Гнал нас от Бога. Я ему раз сказала – он понял: здоровым не будет… Теперь мы в Белую церковь ходим. Посты соблюдаем. Яйца на Пасху красим, куличи. Сами все делаем, не покупаем… Ты смотри, мой хороший, – продолжает баба Маша, – парень прошел, женщина прошла, а я тут с тобой – стою и болтаю; чем Гагашку буду кормить?
– Погоди, – говорю. – Ты другие сказки знаешь?
– Знаю. Знаю. Я много всего знаю. У меня вот доктор знакомый есть – солидный, красивый, со смертью дерется, операции делает самые сложные. Он меня просил ему наши народные песни перевести. По сто рублей давал. Щедрый человек. Дай Бог ему здоровья!
Про песни не знаю, но сказки в пункте приема цыганского эпоса в итоге пошли – по 50 рублей штука. Маша постелет на ступенечку тряпочку, сядет и давай про волшебницу Раду, про хитрого зайца… Говорит да посматривает. Взгляд у нее усмешливый, но добрый, простой и внимательный. Лицо – рельефное, хоть для скульптуры. Редкие усики. На шее