Митник не смог.
За те три месяца, что он проработал в «Новом городе», он почти не видел ни мать, ни Аньку. Ему хватило бы времени на ежедневные поездки домой, в пригород, но его работодатель был недоволен частыми отлучками за периметр «Нового города». Выходные были заняты корпоративными мероприятиями. Долгие разговоры в скайпе не могли заменить ему живого общения с родными. За время его отсутствия Анька чаще стала прогуливать школу, ее оценки медленно поползли вниз. Митник пытался контролировать ситуацию. Звонил Анькиным учителям, разговаривал с одноклассниками. Он делал это в свободное от работы время. Но когда на очередном корпоративном тренинге психолог мягко предложил ему пересмотреть свои жизненные приоритеты, прозрачно намекнув на возможное продвижение при определенных условиях, Митник написал заявление об уходе по собственному желанию. Он надеялся, ему удастся выкрутиться, продержаться как-то до Анькиного совершеннолетия. Тогда они вместе могли бы помочь матери. До сего дня он твердо верил в это.
Выбравшись из балки, он присел на каменный блок, составлявший когда-то фундамент полуразрушенного дома. Посмотрел с пригорка вниз. Там помаргивали огонечками окна другого мира. Мира, в который Митник готовился окунуться с головой.
Он достал пачку дешевых сигарет, вызывающих рак легких, желудка, гортани и черт его знает, чего еще, и закурил, задумчиво глядя прямо перед собой. Взгляд упирался в противоположный склон балки. Слишком крутой, чтобы хоть один домишко смог прилепиться там. Затемненный, он казался границей, разделявшей играющее яркими огнями «Нового города» небо и сонно помаргивающую землю под его ногами.
Наконец он бросил окурок и, вынув из кармана куртки пистолет, вновь спрятал его в глубокий простенок. В другом кармане лежал телефон. Митник включил его. Резкая трель, разорвавшая глубокую тишину поздней ночи, заставила его вздрогнуть.
– Да? – спросил он, поднося трубку к уху.
– Митя! – Мать рыдала. – Аня в больнице!
Через час Митник сидел в районном отделении полиции.
Когда ему с трудом удалось пробиться сквозь истерику матери и узнать, наконец, что же сталось с сестрой, чувство вины упало на плечи свинцовым грузом. Анька бросилась его догонять. Мать, рыдавшая на кухне после его ухода, услышала лишь, как хлопнула, закрывшись, входная дверь. Мать метнулась к телефону, но Анька сбросила вызов точно так, как это сделал до нее Митник. Потом был корвалол и тщетные попытки дозвониться хоть до кого-то, томительные часы беспокойного ожидания, звонок с Анькиного телефона и незнакомый женский голос в трубке.
Ее нашли на территории заброшенного