ему общали блестящее положеніе, поступилъ во 2-е отдленіе собственной канцеляріи Государя, т. е. въ отдленіе законовъ. Поступилъ онъ въ это учрежденіе такимъ образомъ. Въ то время какъ онъ кончилъ курсъ, онъ находился въ томъ положеніи внутренняго душевнаго пересмотра, душевной стирки, la grande lessive,
216 какъ онъ называлъ это, которое онъ испыталъ тогда у тетушекъ и теперь испытывалъ второй разъ. Окончивъ курсъ, онъ подвелъ счеты самъ съ собой, увидалъ, что онъ очень опустился за эти 2 года – мало работалъ надъ собой, былъ не добръ съ матерью, съ сестрами, увлекался тщеславіемъ, мало работалъ, проводилъ праздно время, забросилъ свои правила и пересталъ писать дневникъ. Теперь онъ ршилъ начать новую жизнь, такую, которая бы вся была направлена на нравственную и умственную пользу себ и на пользу людямъ. Намреніе свое отдать землю отцовскаго имнія крестьянамъ онъ исполнилъ, какъ скоро достигъ совершеннолтія, несмотря на недовольство дяди и матери. Исполняя желаніе матери, онъ похалъ служить въ Петербургъ. Но службу онъ выбралъ не въ виду личнаго успха и выгоды, а въ виду той пользы, которую онъ могъ приносить. Когда ршено было, что онъ подетъ служить въ Петербургъ онъ взялъ адресъ календарь и внимательно перечелъ вс гражданскія учрежденія. Изо всхъ ихъ онъ счелъ самымъ важнымъ то, въ которомъ составлялись законы. Ршивъ, что онъ будетъ служить въ этомъ учрежденіи, онъ пошелъ на пріемъ къ Статсъ Секретарю и объявилъ ему о своемъ желаніи служить у него.
Статсъ Секретарь заинтересовался имъ и опредлилъ его въ свою канцелярію.
Въ Петербург Нехлюдовъ естественно вступилъ въ высшее общество, гд были связи его отца и матери и гд онъ интересовалъ петербуржцевъ своей непохожей на нихъ оригинальностью и наивностью.
Какъ посл перваго духовнаго подъема, происшедшаго въ деревн у тетушекъ, такъ и теперь, посл большой стирки при выход изъ Университета, радостное и твердое душевное состояніе понемногу тускнло, ослабвало, и черезъ годъ Нехлюдовъ опять забылъ свои правила, пересталъ писать дневникъ и сталъ курить, пить, много расходовать денегъ.
Это была вторая метаморфоза, какъ говорила его мать. Не прошло и года посл его перезда въ Петербургъ, какъ съ нимъ произошла еще третья метаморфоза, и онъ сдлалъ 3-ій coup de tête. Метаморфоза состояла въ томъ, что онъ сдлался патріотомъ. Coup de tête же состоялъ въ томъ, что при объявленіи войны Турціи онъ, ршивъ, что его обязанность въ томъ, чтобы жертвовать собой для защиты угнетенныхъ, вышелъ изъ штатской службы и поступилъ въ военную. Онъ говорилъ, что онъ поступаетъ въ военную службу потому, что онъ не могъ бы оставаться спокойнымъ, вн опасности, зная, что люди, наши русскіе, идутъ на смерть за братьевъ; въ глубин же души ему только хотлось узнать, что такое война, получить новыя впечатлнія, не пропустить
