Получилось, пожалуй, надёжнее, чем с мешком или шарфиком: ремень давил на глаза и нос, и Семёну был явлен полноценный мрак с вкраплениями красного.
– Давит, – пожаловался Семён. – Так недолго и без глаз остаться.
– Потерпи немного, – успокоил Арсений. – Две минуты – и мы на месте.
Как только лифт стал подниматься, где-то наверху тяжело и величаво ударил колокол.
– Мы в монастыре? – обрадовался Семён. – Рясы эти ваши, колокол… Угадал?
– А по какому поводу радость? – насторожился Арсений.
– Ну как же… Честно говоря, я думал, тут у вас… Гхм…
– Что?
– Ну, всякое такое…
– Какое?!
– Ну, думал, что вы террористы.
– Интересная мысль…
– Да теперь понятно, что был не прав. А «монах ребёнка не обидит», верно? Монахи – славные ребята. «Имя Розы», честь, устав, обеты и всё такое прочее…
– Ты хорошо знаешь средневековую историю?
– Да я её вообще не знаю, если честно.
– Откуда тогда такие выводы?
– Я много фильмов смотрел.
– А про инквизицию что-нибудь знаешь?
– Эм-м… Ну, в общем… Жгли там кого-то…
– Ты в курсе, какую роль играли монастыри во времена инквизиции в охоте на ведьм и… гхм… в изгнании бесов? Бесов – с маленькой буквы…
– Не понял… Это угроза или предупреждение?
– Это чтобы не было неуместной эйфории. Чтобы объективно оценивал ситуацию. И чтобы не ляпнул что-нибудь лишнее в разговоре с Командором.
– Понял, спасибо за предупреждение…
Семён полагал, что у Командора будет громадный кабинет с камином и персидским ковром, а на подступах, в приёмной – непременная секретарша с точёной фигурой и всякими выдающимися выпуклостями. А может, даже парочка секретарш, хорошего ведь много не бывает. И ещё полагал, что двумя минутами уж никак не обойдётся, придётся битый час торчать в приёмной и ждать своей очереди в сонме просителей, закономерно осаждающих вельможу такого ранга.
Увы, местный Командор беспощадно рвал шаблоны, причём не только по протокольной части, но и в целом ряде обиходных деталей.
Когда Семёна избавили от давящей конструкции «ремень-платок», он проморгался, осмотрелся и обнаружил себя в монастырской библиотеке.
Обстановка здесь была очень скромная и незатейливая. Никаких шкафов красного дерева и хрустальных люстр, повсюду полки и стеллажи из неокрашенной тёсаной доски, столы, табуреты и скамьи из той же доски, сиротские плафоны под сводчатыми белёными потолками и несколько бронзовых канделябров с оплывшими свечами.
Книг было очень много, старинных и не очень, но это изобилие Семёна не впечатлило, в отличие от Богдана, у которого взгляд сразу