– А как же любовь? – притворно пригорюнилась Рози. – Вы же клялись, господин Мэрден! И поцелуй в залог требовали! Все слышали?
– Все, – раздался из дальнего угла женский голос, – клялся.
– Но это была шутка! – воспоминание о крутом характере отца напрочь убило всякие мысли о стыде и наблюдавших приятелях. – Невинная шутка!
– Да? – саркастично протянула стоявшая где-то позади и сверху Рози. – И сколько раз вы так шутили, барон?! И ведь ни разу не задумались, какими горькими слезами отольётся опозоренным девушкам! Нет уж! Такую подлость можно смыть только кровью! Вашей, само собой!
– Пощади, – прорыдал барон, снова попытавшись рвануться и ощущая, как от этого рывка острые когти вонзились в плечи ещё сильнее, – клянусь… больше никогда…
– Нет уж, ничтожество, пусть твою судьбу решают свидетели! – презрительно выплюнула приговор Рози. – Прошу, господа!
Мэрден на целую минуту воспрянул духом, подсчитывая, во сколько обойдётся ему молчание друзей, неизвестно как затесавшейся в их число женщины и самой Рози. Выходило не так уж много, выкрутится. Скажет отцу, будто проиграл знатным приятелям, на дружбе сына со знатью тот не экономил. Всегда говорил: связи дороже денег.
Но когда в низко висящих люстрах начали одна за другой загораться свечи, умышленно загодя погашенные шутниками, а из всех углов к барону неторопливо двинулись скрытые под длинными вуалями мужские и женские фигуры, барон понял: это конец.
– Но она ведь сама согласилась сюда прийти… – тоскливо проныл потерявший всякий лоск негодяй и тут вспомнил главный довод в свою защиту: – И вообще она оборотень!
– Ошибаетесь, неуважаемый! Это просто игрушки!
В этот миг Мэрден обнаружил подошедшую к нему Рози и рассмотрел, как, ехидно усмехаясь, девушка неторопливо снимает мастерски изготовленное пенсне с алыми стёклами и вынимает из ротика фальшивые челюсти с огромными клыками.
– А лапы?! – оскорблённо взвыл негодяй и услыхал в ответ дружный язвительный смех.
И только в этот момент до него дошло: раз Рози стоит перед ним, то держать его может только её сообщник! Барон оглянулся – и не обнаружил рядом никого. Только торчали из плеч кованые когти, наподобие тех, какими стражники ловят наглых ярмарочных воришек да бешеных собак. А тянувшаяся от них шёлковая бечева вела ко второй паре, ловко закреплённой за край кушетки.
– Ну, и как мы с ним поступим? – задал вопрос тот же спокойный женский голос. – И с его дружками?! Может, разденем до исподнего и проведём по залам, повеселим публику?!
– Вы не посмеете… – Пока барон выдирал из ткани острые крючья, его извращённый разум лихорадочно искал пути к спасению. – Ещё не знаете, что тогда сделает с вами мой отец! Со всеми! Да он… вас всех… в деревню… самую паршивую… на границу с ханством! Да вы даже тряпки свои снять побоитесь!
– Я не побоюсь, – шагнул вперёд один из мужчин и спокойно сдёрнул накидку. – Подробнее, пожалуйста, про то,