– Нет. Он в Хайгейте, но об этом деле я почти ничего не знаю, – призналась Шарлотта. – И вообще расследование только что начато…
– Самое лучшее местечко, с которым нам сейчас же надо познакомиться, – с вернувшимся энтузиазмом провозгласила Эмили. – Так что там случилось?
Шарлотта посмотрела на их лица, полные ожидания, и пожалела, что ей почти нечего им рассказать.
– Там был пожар, – уныло сказала она. – Сгорел дом, в нем погибла женщина. Ее муж был на выезде, на вызове – он врач, – а служебное крыло занялось последним, и всех слуг спасли.
– И это все? – Эмили была явно разочарована.
– Я же сказала, расследование только началось, – извиняющимся тоном произнесла Шарлотта. – Томас явился домой весь пропахший дымом и с засыпанной сажей и пеплом одеждой. Выглядел он совершенно вымотанным и ужасно грустным. Эта женщина собиралась куда-то поехать, но в последний момент отменила поездку.
– Стало быть, это ее муж должен был оставаться дома, – заключила Веспасия. – Полагаю, это был поджог, иначе Томаса не вызвали бы. Так что же, предполагаемой жертвой должен был стать муж? Или же это он устроил поджог?
– Такое впечатление, что жертвой должен был стать именно он, – согласно кивнула Шарлотта. – И даже при самом сильном напряжении воображения я не могу придумать, каким образом в это дело вмешаться. – Тут она улыбнулась. Улыбка была с примесью насмешки над самой собой.
– Кто она такая? – тихо спросила Эмили. – Тебе о ней что-нибудь известно?
– Нет, ничего, разве что люди о ней очень хорошо отзываются. Но так обычно и бывает в отношении умерших. Таких отзывов ожидают, даже требуют ото всех.
– Это всё одни пустые слова, – устало произнесла Веспасия. – И ни Томасу, ни нам они ничего о ней не сообщают. Разве только то, что ее друзья – вполне приличные, светские люди. Как ее звали?
– Клеменси Шоу.
– Клеменси Шоу? – переспросила Веспасия; судя по тону ее голоса, ей было известно это имя. – Звучит, кажется, очень знакомо. Если это та самая женщина, тогда она и впрямь очень хороший человек… была очень хорошим человеком. И ее смерть – настоящая трагедия, и если кто-то не заменит ее, не возьмет на себя ее работу, пострадают очень многие люди.
– Томас ничего не говорил о том, чем она занималась. – Шарлотта теперь и сама очень заинтересовалась. – Возможно, он просто не знает. А что это была за работа?
Эмили придвинулась вперед, жадно ожидая рассказа.
– Возможно, это вовсе не та женщина, – предупредила Веспасия.
– А если та?
– Тогда это именно она начала борьбу за изменение некоторых законов касательно владельцев трущоб, – мрачно ответила Веспасия, и на ее лице отразилась ее собственная неудача в почти невозможной борьбе против имущественных интересов слишком