– Я доволен. Просто удивляюсь, что в жизни и в сериале могут быть совпадения.
– На то и талант, чтобы они были! – поднимает палец Мелецкий.
– И никаких колес обозрения, никакой блевотины, – говорит Лика, с одной стороны, как бы тоже хваля, а с другой – ненавязчиво напоминая о Сашиных косяках. Держит в тонусе – опытный редактор!
– Но финал провальный! – говорит Савчук.
– Это да, – говорит Мелецкий.
– К сожалению, – говорит Лика.
– Если Виктор признается, что у него с посторонней женщиной отношения, сюжет опять сворачивает куда-то в сторону. Никаких отношений нет! – диктует Савчук. – Просто женщина должна сработать, как, – он щелкает пальцами, вспоминая слово. – Ну, в химических реакциях…
– Катализатор? – пробует угадать Лика, учившаяся в школе в двадцать первом веке и скачивавшая, как все, рефераты из интернета.
– Нет!
– Лакмусовая бумажка, – вспоминает Мелецкий, успевший поучиться в стариной советской или постсоветской школе, поэтому имеющий более глубокие познания по всем предметам.
– Да! Как лакмусовая бумажка – проявляет настоящие отношения! И начинается любовь!
– А женщина? – спрашивает Саша.
– Какая женщина?
– Та, с которой пришел Виктор. Может, это его жена, которая вернулась и его любит?
– В заявке этого нет, – тут же реагирует Лика.
– Ну и что? Если бы Лев Толстой написал в заявке, что Анна Каренина и Вронский будут жить счастливо и умрут в один день, а потом понял бы, что по логике она должна погибнуть, вы бы ему текст завернули?
– А что, я бы завернула, – улыбается непробиваемая Лика.
– А я бы нет, – возражает Мелецкий. – Под колеса – это как раз то, что надо.
– Мы тут не про Толстого, – напоминает Савчук. – Если бы эта бывшая жена давала новый интересный поворот – черт с ней! Но она убивает сюжет!
– Я просто понял, – задумчиво говорит Саша, – что никогда такого не бывает, чтобы чья-то любовь по кому-то не ударила.
– Она и ударяет. По ее мужу, – говорит Савчук. – Короче, Саша, финал эпизода: герой и героиня понимают свои отношения. Первая настоящая искра настоящей любви. И пишем дальше, можем еще успеть.
– Нет, – говорит Саша. – Я не смогу. Альберт Григорьевич, я больше вообще не хочу этим заниматься. Эти вымышленные герои и вымышленные отношения – они съедают мой мозг. Они съедают мою жизнь. Я хочу думать о настоящем, о своем, о том, что мне интересно.
Мелецкий говорит с неожиданной дипломатичностью (когда надо – умеет), с теплотой, с человечинкой:
– Саша, это и есть настоящее, твое, мы же видим! Ты просто немного устал.
Но Савчука интересует деловая сторона вопроса.
– Ты хочешь сойти с проекта? Отказаться? – прямо спрашивает он.
– Да. Я ненавижу этот сериал уже в начале, что же будет дальше? Я ненавижу этих героев.
– Которых вы сами и предложили! – делает выпад Лика.
– Мало ли. Голова большая, в нее чего только не влетает. То и плохо, Лика, – говорит Саша девушке с такой доверительностью, что глаза ее становятся напряженными