Потом в их доме появился Болот байке. Он совсем не нравился Бакыту. Мальчику не нравилось, что Болот байке обнимает его маму. От него всегда пахло вонючими сигаретами и перегаром. Он жил у них около трёх месяцев, пока однажды не избил Нургуль и не выбил ей два передних зуба. А случилось это так.
– Жрать есть что-нибудь? – заорал он, с порога швыряя свои дырявые туфли. – Эй! Салажата, а ну, дуйте сюда, я вам что-то принёс! Ха-ха-ха!
Дети молча смотрели, как он вытаскивает из кармана свёрток газеты. Она вся скомкалась и в его грязных засаленных руках выглядела ещё ужаснее.
– Вооооооот! – он с грохотом стукнул свёртком о стол, и через разорванную газету высыпались засохшие куруты*.
– Эй, Нургуль! Нюска! Жрать давай! – он облизал треснутые губы и уселся на пол, вытянув ноги. – Нюска! Аааааа!
Нургуль спала после вчерашних посиделок, и, естественно, речи об ужине не могло быть. Болот, поорав ещё немного, вошел в комнату, где спала Нургуль, и выругался матом. Не видя никакой реакции, он со злостью пнул лежащее тело. Послышался стон. Нургуль подняла голову и, стараясь открыть глаза, закричала:
– Ты что себе позволяешь?! Жрать тебе давай! А ты деньги принёс, чтобы пожрать? – она с трудом поднялась. Немного оправившись от удара, подбоченившись и всё ещё шатаясь, она сказала, показывая Болоту кукиш: «А вот это ты видел?! Вот! На! Жри!»
– Чево? Это ты мне? Сука! Бл…ь! Я тя щас!.. – Болот набросился на Нургуль. Завязалась драка. Впервые в жизни Бакыт видел, как избивают его маму. Он не выдержал, подбежал сзади к Болоту и стал бить его кулаками: «Не бейте мою маму! Не трогайте её!»
Бемка заревела. Начался настоящий хаос. Все летело кувырком. Соседи начали стучать в стенку, затем в дверь позвонили. Шум не стихал.
Спустя двадцать минут приехал наряд милиции и, выбив дверь, забрал окровавленного Болота, заломив ему руки за спину. Он сплюнул прямо у порога, и всё еще пытался высвободиться из стальных объятий милиционеров. Соседи, вызвавшие милицию, стояли у дверей и заглядывали внутрь квартиры. Особо сердобольные покачивали головой, укоризненно глядя на пьяного мужчину.
Пришёл участковый, он заполнил протокол.
– Ну что, Нургуль, будем делать? Заявление писать будем? – лейтенант сидел на маленькой табуретке, а женщина сидела, прислонившись к стене. Бакыт промывал её лицо. У неё был подбит глаз, вокруг губ запеклась кровь. Рядом, испуганно прижавшись к матери, сидела Бемка.
– Нет! Ничего не надо! Пусть только сделает дверь и валит куда хочет! – зло ответила Нургуль.
– Подпишите протокол, – милиционер протянул бумагу, но женщина отпихнула листок.
– Ничего подписывать не буду!
– Ну, как знаете… Вам не стыдно? – лейтенант осмотрел комнату, – на вас же дети смотрят…
– Знаешь, что… Иди-ка