Напишите мне, если посчитаете нужным, я буду рада.
С уважением Марта Гловацкая.»
Хана сложила письмо.
– Ты разговаривал с ней?
– На глазах у советской делегации? Я бы её погубил.
– Верно. Но мы должны что-то предпринять, – решительно сказала Хана. – Мы можем пригласить в Израиль эту девушку.
– Мы должны жить, как раньше. Увы, мы можем только навредить. Девушка поступила импульсивно, этому порыву нельзя потакать, мне остается добавить только «к сожалению».
– Ты ей не веришь? Она знает, где похоронена твоя сестра. Ты же так мечтал найти её все это время.
– Живую.
– Марта последняя из тех, кого Агнеш видела живой.
– Вот поэтому я и не могу обесценить жертву своей сестры. Её не вернешь, а если я сейчас войду в жизнь этой девочки, даже по её просьбе, я и её жизнь разрушу. Она полька, Агнеш не успела её официально удочерить. Кто в нашей стране признает её моей племянницей? А на родине ей могут перекрыть все дороги за переписку с израильтянами. Анико, любимая, да ты не хуже этой Марты витаешь в облаках.
– Она так обрадовалась тебе…
– Она обрадовалась прошлому. Но я-то не Агнеш, я её младший брат, ухудшенная версия Он чиркнул спичкой, но Хана оказалась проворнее.
– Не может быть, чтоб ситуация оказалась совсем безнадежной. Я позвоню адвокату…
– Валяйте, – не выдержал Рубен, – пишите, звоните, попадайте в рай, а у меня в аду есть враг по имени Христиан Рейтенбах, и я намерен заглянуть ему в глаза или что там есть в аду.
Хана молча опустила письмо в шкатулку.
Рубен впервые повысил голос на жену, к тому же он невольно обманул ожидания последнего человека из прошлого и чувствовал себя отвратительно.
Часть вторая
Эсти
Став столицей молодого государства один из древнейших городов планеты приосанился и расцвел. Неужели эти выскочки – новостройки Тель-Авив и Ришон Ле Цион решили, что Иерусалим позволит им себя перещеголять? Нет уж, и ультрасовременный торговый центр, возвышающийся над восточным базаром, и высокооснащенная больница с видом на легендарную гору Скопус, хранящую следы Александра Македонского, и дорогие автомобили у входа в ресторан под взглядами привязанного неподалеку навьюченного ослика – все это напоминало сказку о внезапном пробуждении красавицы, проспавшей несколько веков.
Когда от центральной станции в Иерусалиме отошел в Хайфу скорый поезд, молодой офицер взял полистать забытый кем-то журнал, но либо журнал оказался неинтересным, либо парень окончательно выбился из сил, читать он передумал, достал из нагрудного кармана цветной снимок и стал внимательно его разглядывать.
На снимке были изображены двое молодых мужчин в форме офицеров воздушно-десантных войск, стоящих перед ветряной мельницей, той самой мельницей, выстроенной в Иерусалиме лордом Монтефиоре.