– Я бы, конечно, предпочла работать на крупный канал. Но время поджимает, – щебетала Саша-Маша, пока я мучительно думал, как избавиться от сэндвича. С кофе я еще как-то готов смириться, но есть это не стану.
– Слушай, это классно, что ты осталась. Приятный сюрприз… – промямлил я. – Но мне сейчас нужно немного… – что? Что мне надо «немного»? Проспаться? Побыть одному? О, это хорошо, да! – побыть одному.
– У-у-у! – она сложила губки. – Ты меня выгоняешь, да? А я думала, мы повеселимся.
– Мне нужно поработать. Я… я тебе потом позвоню.
– А хочешь, я тебе массаж сделаю. Ты весь такой напряженный! – как ни в чем не бывало предложила она. О, массаж. Вот уж действительно, отличный путь если не к сердцу, то к телу любого мужчины. Я представил ее руки на своих плечах и малодушно сдался. Черт с ней, пусть остается. Выпровожу потом.
Через несколько часов, когда я проснулся, она лежала рядом со мной и листала один из моих журналов так, словно глянец с короткими заметками об автомобилях и большими постерами с девушками в белье может быть ей интересен. Она увидела, что я открыл глаза, и улыбнулась мне ласково и удовлетворенно. Уже думала, что я у нее в кармане. Я почувствовал, что злюсь на нее, хотя злиться нужно было только на самого себя. Проклятый интеллигент, ты предпочел снова переспать с девушкой вместо того, чтобы отправить ее восвояси. Сколько еще тебе нужно времени, прежде чем решишься сказать ей, что думаешь на самом деле? Ясно, что такая девушка не уйдет по доброй воле, не поймет твоих намеков, не станет ждать твоей инициативы, зная наверняка, что ты не позвонишь никогда. Такие, как она, прекрасно умеют брать быка за рога. И этот бык – ты, Гриня, тупое ты животное.
– Ты куда? – взволнованно спросила она, увидев, что я лихорадочно собираюсь, натягивая на себя джинсы (те же самые, лень искать другие, чистые).
– Мне надо… надо кое-куда сходить, – пробормотал я, отступая в прихожую. Через минуту я стоял в помятой и несвежей одежде посреди проспекта Мира и запоздало пытался придумать, куда бы мне пойти. Страшно хотелось курить, и мысли о слабости собственной силы воли уже никак меня не огорчали. Сегодня был совершенно неподходящий день, чтобы бросить курить.
Глава 2
Ставлю на красное
Смешное и грустное зрелище – взрослый, состоявшийся и даже уже теряющий позиции мужчина тридцати пяти лет, который боится идти к себе домой, потому что там – она. По каким причинам, зачем Саша-Маша начала эту игру и как долго она может себе позволить не выходить из моего дома – я не знал. И более дурацкой ситуации припомнить не смог. Как-то Димуля говорил мне, смеясь, что бабы и кабаки доведут меня до цугундера. Что такое, кстати, этот самый цугундер? Если бы я захватил с собой «Айпад», посмотрел бы