Первое он назвал энергичным, добавив, что оно хорошо сложено, даже чуть пышновато в груди. Второе окрестил железным кулаком в бархатной перчатке. В третьем ему почудились зазубренные края, но в целом он счел его вполне пристойным. Четвертое оказалось слишком юным для такого позднего часа. И так далее в том же роде. По мере того как будущие дегустаторы переходили от одной бутылки к другой, третьей, описания впечатлений становились все причудливее. Что только там не упоминалось: трюфели и гиацинты, сено и влажная кожа, отсыревший твид, мех ласки, заячье брюшко, старый ковер, носки долгой выдержки. Возник и музыкальный образ: про одно вино было сказано, что его долгое послевкусие напоминает финальные аккорды рахманиновской Симфонии № 2 (Адажио). Как ни странно, никто ни словом не упомянул основу любого вина – видимо, потому, что виноград, при всех его явных достоинствах и несомненной важности, считается недостаточно экзотическим и, следовательно, не заслуживает чести войти в лексикон истинных ценителей вин.
– То было лишь первое заседание, – продолжал Чарли. – Дальше дело пошло уже лучше, я узнал много нового, – с глубокомысленным видом он устремил взгляд в темно-рубиновую глубь бокала и, обращаясь скорее к самому себе, чем к Максу, проговорил: – Это самый элегантный напиток в мире. Когда подкоплю деньжат, буду предаваться винопитию ежедневно. Может, даже куплю себе виноградник. – Вынырнув из своих грез, он глянул на Макса и улыбнулся: – А у тебя виноградник уже есть. Везунок ты, чертяка.
– Есть-то есть, да только вряд ли надолго. Думаю, придется его продать.
Чарли поморщился, но тут же с деловито-строгим выражением лица произнес:
– Никогда, ни при каких обстоятельствах не спеши с продажей земли. Земельку ведь больше не производят – так я, по крайней мере, слышал. Сдавай в аренду или просто сиди на ней сиднем, только не сбывай ее с рук. В любом случае с виноградника в двадцать гектаров ты получишь очень приличный доход.
Максу вспомнилось море зелени вокруг старого дома. А где-то на горизонте всегда маячил трактор. Тракториста дядя Генри звал Рассел, но сомнительно, чтобы это было его настоящее имя. Он иногда приходил к дяде, от него попахивало чесноком и машинным маслом. А при рукопожатии казалось, что сжимаешь нагретый кирпич.
– Не знаю, Чарли. Эти игры ведь не для дилетантов.
Прожевав кусок баранины, Чарли вдумчиво отпил большой глоток из бокала.
– Да, – подтвердил он, – что и говорить, в этом деле многое переменилось. На наши курсы ходит один малый, он работает на очень крупных поставщиков, так он мне рассказал потрясающие вещи. К примеру, про эксклюзивные вина с крошечных участков. Ты про такие слыхал?
Макс отрицательно покачал головой.
– Те, кто понахальнее, называют