– Нет.
– Почему вы хотите снять с баланса… вашей организации поместье Гвадалон?
– Это самое адекватное, что мы можем предложить за божков. Не ищите потаенный смысл. Нам не выгодно приобретать реликвии умбара за бесценок.
«В этом он, пожалуй, прав, – допустил Анджей. – Один из немногих случаев, когда выгодно невыгодное».
Он молчал, прислушиваясь к ощущениям и предчувствиям.
– Итак, месье Раковский, – господин по имени Гергерт иронично прищурился. – Какие будут распоряжения?
– Будут, – вышел из оцепенения Анджей. – От вашего предложения трудно отказаться, пусть оно и сулит… непонятно что. Но чтобы неожиданностей было меньше… давайте поступим так, – он поразился собственной наглости. – Законсервируйте замок до моего появления. Закройте музей. Сократите прислугу до необходимого минимума. Не скупитесь на охрану. Замените сигнализацию на более совершенную. Через месяц подпишем договор о купле-продаже, я прибуду на место и разберусь, что представляет собой это чудо. Расходы за месяц оплачу из собственного кармана.
Брови элегантного господина понеслись ввысь.
– Странное условие, пан Раковский. Впрочем, воля ваша. Нам же меньше хлопот. Надеюсь, с сегодняшнего дня вы бросаете общение с крепким алкоголем и приступаете к изучению языка?
– А вот здесь я подумаю…
Глава вторая
Эта история сильно смахивала на галлюцинацию. Уже в самолете, под гул моторов, он прокручивал в памяти события последних сорока дней. К спиртному за это время он не притронулся. Как отрезало. Не мог ли господин с пронзительным взглядом вложить в него установку? Нетерпеливый зуд во всех конечностях. Проститься с миром, где потеряно все, кроме денег, окунуться в новое, не связанное с прошлым… Преподаватель французского демонстрировал чудеса педагогики, заочно знакомил с одной из прекраснейших стран Старого Света. «Не могу поверить, – ворчал Павел Айзик. – Бросить все и уехать в какую-то глубинку. Смотри, не перемудри, Анджей. Кстати, тебе не нужен в далекой Франции верный компаньон и секьюрити? Звони в любое время, подскочу». Подписание контракта. Хмурые мужчины вынесли из квартиры опостылевшую коллекцию умбара. Еще один акт имущественной сделки – в кругу серьезных людей, из которых запомнился лишь один – месье Буржа, седой, представительный, с длинным клювом. «Желаете ли проведать ваше поместье, месье Раковский?» – «Да, пожалуй, месье Буржа. Думаю, в конце марта я совершу ознакомительную поездку в Шантуа»…
Его ничто не держало на родине. Квартира закрыта, деньги переведены в парижский банк. Виза на три месяца, и нет оснований ее не продлить. «Уважаемые дамы и господа, наш самолет совершает посадку в аэропорту Шарль де Голль Руасси. Сегодня двадцать первое марта, среда, девять утра по местному времени, температура в Париже плюс восемь градусов,