Одновременно с возбуждением я чувствовала грусть. Марк – очень тонко чувствующий человек и способен быть нежным любовником. Меня угнетала мысль о том, что, возможно, ему никогда не представится возможность им стать. Мне хотелось коснуться его, продемонстрировать свою нежность, но я знала, что нужно поговорить об упражнении с зеркалом.
Учитывая, как болезнь исказила его тело, я не была уверена, видел ли он когда-нибудь свои гениталии, будучи уже взрослым человеком. Мысль о том, как он может на это отреагировать, тревожила меня, но я по-прежнему была уверена, что это важно – дать ему увидеть свое тело целиком.
– Я бы хотела обсудить наш следующий сеанс, – начала я. – Я принесу зеркало, чтобы ты смог увидеть свое тело в полный рост. Как тебе такая идея?
Марк поколебался. Я уже научилась распознавать сигналы, которые подавало его тело, и почувствовала, как потеплела его кожа, согревая мою. По вполне понятным причинам для него это был непростой вопрос.
– Не знаю. Мне любопытно, но я боюсь того, что могу увидеть.
– Что тебя пугает?
– Я никогда раньше не видел свой член, – ответил он. – Что, если он тоже деформирован?
– С твоим пенисом все в порядке, Марк. Ты сам это увидишь.
Меня беспокоило не то, как он воспримет свой пенис, – ему предстояло увидеть свое тело. Станет ли для него потрясением вид собственного обнаженного тела, искаженного последствиями полиомиелита?
Я взяла его лицо ладонями и поцеловала в лоб. Марк разомкнул губы, и его кадык заходил вверх и вниз. Ему нужен был воздух. Я повернула рычаг на респираторе и поднесла шланг ко рту. Он сделал несколько глубоких вдохов из непрозрачной гофрированной трубки.
– Спасибо, Шерил, – произнес он, когда я отняла трубку.
По дороге домой тем вечером моя тревога по поводу следующего сеанса начала рассеиваться. Как и у многих других инвалидов, с которыми я работала, в нем сильны были мужество и воля к жизни. Он мог выдержать испытание, увидеть свое тело. Возможно даже, все окажется не так серьезно, как он того ожидает. Помимо католического воспитания и происхождения меня и Марка объединяло еще кое-что: я тоже ни разу не видела своих гениталий, пока не стала взрослой.
На заре семидесятых годов я жила в Сан-Франциско и так же, как и многие другие в это время, подвергала сомнению все, чему меня учили раньше. Я записалась на курсы мастурбации, которые вела великолепная Бетти Энн Додсон, доктор наук (или доктор Бэд, как мы ласково называла ее иногда), автор совершенно революционной книги «Освобождение мастурбацией: размышления о любви к самому себе» (позже книга стала называться «Секс для одного») и книги «Оргазм для двоих».
Занятие началось с того, что мы отправились в магазин. Бетти отвела группу из двадцати женщин в продуктовый отдел, где каждая выбрала себе по цуккини. Потом мы вернулись в комнату для занятий, полную пухлых