– Мы уже здесь, – перебил я председателя. – Наши все целы, высылай подмогу.
– Уже. Семь человек на «уазике» выехали только что.
– Валера, ты… – Захлестнувшая злость мешала говорить. – Да они сейчас за собой…
– Михалыч, я… – начал оправдываться Сотский.
– Погоди. Добро, пусть едут – ребят с ними отправлю.
– А вы?
– Заберем патроны – и дальше. Мысль одну проверю. – Я отключился и прикрикнул на подошедших поближе рыбаков: – Чего уши греете? А ну марш за сетками!
– Но, пап… – протянула дочь, видимо, ожидавшая похвалы за невиданный героизм в «великой битве».
– А ты иди головы режь! – жестко пресекаю любые попытки пререкаться.
Она с самым хмурым выражением лица повесила карабин на плечо стволом вниз и отвернулась.
– Лена..
– Да? – остановилась и вскинула голову.
И тихо, чтобы никто не слышал, шепчу:
– Я тебя люблю, дочь. И горжусь.
Где-то далеко послышался шум мотора – видимо, ребята решили рискнуть и двинулись напрямую через овраги. В принципе это уже не овраги – широченные ложбины между холмами, и там вполне можно проехать, если не слишком увлекаться скоростью. В былые времена сам любил зимами погонять там на снегоходе за зайцами. Я на снегоходе, а зайцы от меня бегом. Но это когда-то, а сейчас звук приближающейся машины был дик и непривычен. Дело в том, что движущийся автомобиль привлекает тваренышей. И это, пожалуй, единственное, что заставляет их собраться вместе. Тот случай в первую зимовку – исключение, подтверждающее правило.
Мы у себя из всей техники рискуем использовать только мотоблоки, и то единственно для вспашки огородов. Один пашет – четверо по периметру с ружьями. Потом меняются, и так всю посевную. И бензин безумно дорогой – все окрестные заправки за три года выцежены досуха. Только иногда удается разжиться, когда Шумиловская дивизия отправляет караван в Кстово, на нефтеперегонный завод. Не знаю, как туда, но обратно бензовозы в сопровождении бронетранспортера летят на огромной скорости, а увязавшуюся стаю на подступах к КПП отсекают огнеметчики. Пару раз из десятка вышедших машин возвращалась только половина.
Шум все ближе. Если еще и эти притащат за собой хвост…
– Ребята, к берегу не подходить, и держитесь ближе к средине.
Сам киваю Андрею и шагаю в воду. Звери ее не любят. Во всяком случае, до сегодняшнего дня не любили. И здесь мелко – в десяти метрах не выше пояса. Не допрыгнут. Лучше оказаться мокрым и смешным, чем сухим, но дохлым.
– Чертобой, ответь буханководу! – Ага, ладно, хоть сообразили.
– Старший слушает.
– Михалыч, мы на подходе.
– Да слышу, слышу… Гостей мне на жопе не тащите?
Кто-то в лодке заржал, но тут же поперхнулся, получив по ребрам маленьким Ленкиным кулаком.
– Смотрим, Михалыч. Все чисто.
Чистюли, бля. Ну, ничего, бывает и из духовных на всю башку вегетарианцев