В этот вечер удача ей опять не улыбнулась. Возможно, она не сумела забыть о том, что ей нужны деньги. Возможно, встреча с тем светловолосым парнем ее отвлекла. Так или иначе, Лина оставила в казино еще двести франков и вышла на озерную набережную.
Улица, идущая вдоль Черезио,[4] была закрыта для автомобильного движения. Лина шла, ни о чем не думая. Вокруг нее роилась летняя вечерняя толпа. Семьи на прогулке, парни с голодными глазами и девчушки, пытавшиеся выглядеть неискушенными.
Предгорье Альп летом играет в Средиземноморье. Лина миновала «Тропикал Лаунж», увидела, как мелькнули белые рубашки и татуировки. На заднем плане – темный контур гор. Ритмы сальсы и меренге терялись в озере. Лина присела на деревянный стул выпить мохито. Рядом был киоск, где продавались напитки и мороженое. Чуть поодаль – дощатый помост с латиноамериканскими танцами.
Лина пыталась вернуться к обычной жизни. В тот вечер она поставила на кон всё. Теперь ей осталось выполнить привычный ритуал: добраться до дома, принять душ, спать, борясь с духотой, а на следующий день снова приняться за поиски работы. Рядом с помостом была статуя. Человек, указывающий пальцем на небо. Лина подумала, кто бы это мог быть.
Внезапно люди и музыка стали раздражать ее. И экраны мобильных телефонов, мигавшие в тени, как светлячки за городом. Она заметила, что мужчины поглядывают на нее с танцпола заинтригованно. Да, ее вечернее платье, похоже, тут было не к месту.
Она прошла набережной до площади Реформы. Потом направилась к центру и к многоуровневой автостоянке, где оставила машину.
На улицах вокруг площади Сан-Карло народу было немного. Прочные стены домов и магазинов позволяли догадываться, что за ними – мир, где все устойчиво. При виде банка, массивного, серого, за оградой, Лине взгрустнулось. Я следую за бабочкой, за чем-то, что создано моей фантазией. Настоящее богатство здесь, думала она, настоящая надежность – за этими стенами. И однако, она знала, что уже поздно менять путь.
И дело было не только в деньгах. Когда на дворе кризис, денег недостает всем. Но Лина попросила их не у тех людей. Подходя к автостоянке, она все яснее осознавала свое положение. Форстер и его друзья были профессионалами, людьми, которые не могли позволить себе исключение из правил. И могли причинить зло: они умели быть очень злыми.
Попросить помощи? У кого? Лина подумала об отце, но тут же прогнала эту мысль. Он отказался от жизни: он все равно что умер. И все же… Лина увидела все, как при свете молнии. Она была в опасности, и она была одна. Оплатила место на автостоянке. Может быть, впервые, ища в темноте свой автомобиль, она осознала: чтобы выйти из этой ситуации, недостаточно ее обычного нахальства. На сей раз требовалось вмешательство извне. Бесстыдная удача. Что-то, что зачеркнуло бы прошлое, что оказалось бы сильнее слов крупье. Rien ne va plus.[5]
2
Садовник
Старая