Глубоко похмельный интеллигент и пижон Смеловский, спящий под вельветовым пиджаком с замшевыми накладками, точно полумертвая лошадь под маломерной попонкой, – это было весьма необычное зрелище, и весь студийный народ не преминул им насладиться. Для репутации Макса это было плохо, а вот для алиби – очень хорошо. Если Маргарита Андреевна заявит в милицию, у Максима будет куча свидетелей, готовых присягнуть, что мошенническую раздачу слонов и подарков на Зеленой производил не он. Хотя я лично в этом и так не сомневалась – в смысле денежных расчетов Максим Смеловский честнейший человек.
«Извини, дорогая, но ты и в его светлой любви не сомневалась, – справедливо уязвил меня внутренний голос. – А Макс, похоже, пошло кутил с кем-то ночь напролет!»
Настроение у меня испортилось, болтать с ребятами расхотелось. Дождавшись, пока Казанский с его штабс-бандой угнездятся в студии, я выскользнула из телекомпании. И только села в троллейбус, как зазвонил мой мобильный.
– Ин, привет! – затарахтела трубка голосом Дашки Крякиной, бывшей нашей институтской старосты. – Ты не знаешь, как найти Максима Смеловского?
Я подавила рычание, но не смогла скрыть раздражения:
– Ну, тебе-то он на кой черт сдался?! Восемь лет спустя после выпуска!
– То-то и оно, что это касается всего нашего курса! – не дрогнула бронебойная Дашка. – Я всех обзваниваю, только вам с Максом еще не сообщила. Жуткая новость! Ты Витьку Гасовского помнишь?
– Гасовский, Гасовский… – забубнила я. – Нет, не помню! А что?
– А то, что его ночью машина задавила, насмерть! Ты на похороны пойдешь? Я так думаю, мы все должны скинуться на венок. На ленте напишем: «Вите от однокурсников. Мы тебя никогда не забудем!» Правильно?
С учетом того, что лично я однокурсника Витю уже давно и прочно забыла, идти на похороны не имело особого смысла, но от финансового участия в траурном мероприятии я, конечно, не отказалась. Крякина, как всегда осведомленная лучше всех, запоздало поведала о послеинститутской жизни Гасовского:
– Жил бестолково, выпивал, с женой развелся. По специальности ни дня не работал, вел в какой-то артели инвалидов кружок художественной самодеятельности – ну, ты помнишь, он и в институте больше в КВН играл, чем учился.
Я вспомнила, что какой-то Витька в нашей институтской команде действительно был, но не смогла конкретизировать его смутный образ, в чем напористой Дашке не призналась, пообещав непременно передать печальную весть Максиму, как только он объявится. Едва закончив разговор, я вырубила телефон: вдруг еще кого-нибудь из однокурсников посетит оригинальная мысль попытаться разыскать Макса через меня. А я чувствовала, что просто озверею, если еще хоть раз услышу: «Ты не знаешь, где Максим Смеловский?»
За неработающий телефон я получила нагоняй от Дениса. Мой милый сидел у нас на кухне и в темпе «аллегро модерато» поглощал