«Зато пещера не раскачивается», – подумал Робинзон стоически, не в том смысле, что подумал об этом стоя, а в том, что подумал с мудрой улыбкой, какой улыбался древнегреческий стоик Зенон, учивший переносить испытания с мужеством и терпением.
Еще раз вздохнув, он – Робинзон, разумеется, а не стоик Зенон, который давно умер, – выбрал себе пещеру попросторней, кинул в угол сдутый надувной матрас и, окончательно смирившись со своим новым жилищем, принялся размышлять, где бы найти еду. Он принялся размышлять о еде, потому что за время своей лесной прогулки почувствовал сильный голод. По счастью, думать об утолении жажды не приходилось: еще по пути к пещеру обнаружилось множество чистых ручейков, из которых Робинзон вволю напился и наполнил пустой бокал. Но пища…
Под требовательную, но незамысловатую мелодию, доносившуюся из пустого желудка, Робинзон вышел из пещеры и налегке направился в поисках пищи куда глаза глядят. Он обязан был отыскать пищу, потому что еще ни одному Робинзону в мире не удавалось выжить на необитаемом острове без запасов пищи – это наш Робинзон знал совершенно точно.
Однако еды почему-то не попадалось.
Большинство людей считает, что если необитаемый остров тропический, то на нем в изобилии должна водиться разная съедобная живность и на каждом шагу произрастать фрукты и овощи. С неба должны слетать непуганые куропатки, из кустов выглядывать филейные кабанчики, а с деревьев свешиваться гроздья спелых абрикосов. Ничего подобного, к сожалению! Робинзон довольно долго пробирался сквозь колючий тропический кустарник, но не смог сорвать ни одной грозди спелых абрикосов, не говоря уже о том, что не встретил непуганых куропатках и филейных кабанчиков, хотя, высматривая их, сильно расцарапал кожу о колючий кустарник. Колючего кустарника на тропическом острове было завались, а вот спелых абрикосов и филейных кабанчиков – по крайней мере, на первый взгляд, – не наблюдалось.
Полный сомнений по поводу того, водятся ли вообще на его необитаемом острове филейные кабанчики, а если водятся, возможно ли их добыть, Робинзон шел, шел и шел по густому тропическому лесу, пока не уперся в морское побережье.
Волны накатывали на песчаный пляж, на котором не было ничего говорящего о наличии цивилизации. Ни одного пассажирского чемодана, ни одной банки с консервированными ананасами, которые были сложены красивыми пирамидками в корабельном буфете, не возвратил океан из бездонных пучин. Все песчаное побережье, насколько хватало