Заранее свернув в неприметный проулок, я постучался в заднюю дверь скромного домишки, и вскоре ко мне выглянул крепкий сухонький старикан с торчащими в разные стороны усами.
– О, это вы, мастер! – удивился он, пряча за спину кухонный топорик. – Не ожидал в такую-то погоду.
– Погода собачья, – согласился я, проходя внутрь. – Ада дома?
– Дома. Где ей быть? – подтвердил старик и кликнул сожительницу: – Карга старая, где тебя бесы носят?
– Помолчи, плешивый! – не осталась та в долгу. – Столько лет прожил, а ума так и не нажил!
Я вытер подошвы о брошенную на пол тряпку и отправился на кухню; старик двинулся было следом, пришлось попросить:
– Побудь здесь пока.
– Как скажете, мастер, как скажете, – покивал ветеран, который за свою проведенную в коронных полках и вольных ротах жизнь если чему-то и научился, так это исполнять приказы.
Наемник до мозга костей; верен хозяину ровно на столько, сколько ему платят.
Я платил ему хорошо. Даже очень.
Когда прошел на кухню, хозяйка хлопотала у растопленной плиты, но готовила точно не ужин, слишком уж забористый дух расходился от котла.
– И что не спится? – спросил я, усаживаясь за стол.
– От кашля да соплей микстуры почище горячих пирожков расходятся, – пояснила Ада и убрала котел с огня. – У вас, мастер, как здоровье?
– Да, слава Святым, не жалуюсь, – ответил я и указал на апельсиновые очистки. Кто-то аккуратно срезал с плодов кожуру, и в плоском блюдце лежали ее оранжевые спирали. – Это что?
– Это? – нахмурилась старуха и вдруг пронзительно заверещала: – Плешивый, голова дырявая, почему кожуру в мешок не убрал?
– Сама убери, карга безрукая! – немедленно отозвался старый наемник.
– Никакой пользы от него, право слово, – пожаловалась Ада и забрала блюдце со стола. – А кожура шибко полезная.
– Нисколько не сомневаюсь, – усмехнулся я и перешел к делу: – О соседке напротив что скажешь?
Старуха вытерла узловатые пальцы о замызганный передник, сняла с жидких волос платок и покачала головой:
– Все по-прежнему. Мужиков не водит, скандалов не устраивает. – Ада налила в чашку какого-то отвара и выставила ее передо мной. – Вот, попробуйте. Как раз для такой погоды, до костей пробирает.
– А по твоей части? – уточнил я и пригубил горячего настоя.
Весьма недурственно. Весьма и весьма.
– Как от женских хворей травки брала пару месяцев назад, так больше и не заходила, – ненадолго задумавшись, припомнила ведьма.
– А пацан?
– Совсем на улице появляться перестал. Учится, что ли?
– Учится, – подтвердил я, отставил чашку и перегнулся через стол: – А скажи, Ада, правду ли говорят, что если раз по кривой дорожке пойдешь, то так всю жизнь петлять и будешь?
– Не понимаю вас, – поджала губы бабка. –