Католики отмечают встречу Марии и Елизаветы в своей украшенной роскошной мозаикой церкви Посещения на крутом склоне холма. Православные предпочитают источник Эйн-Карем, где ежегодно в праздник Целования Божией Матери и праведной Елизаветы, на пятый день после Благовещения, происходила торжественная церемония: сюда приходили с иконами Богородицы монахини русской Гефсиманской обители, и здесь их встречали инокини близлежащего Горенского русского монастыря, несущие иконы св. Елизаветы. У источника иконы и монахини целовались и радовались великой радостью. В наши дни икону Благовещения Богородицы приносят из Троицкого собора.
Вода источника Эйн-Карем высоко ценилась – англиканский епископ Блайт посылал за ней из Иерусалима за пять километров, сообщают Трамбулл и Мастермен, а в Иерусалиме есть вода и поближе. Но сейчас над родником написано черной краской по камню предупреждение иерусалимского муниципалитета: «Вода непригодна для питья». Канализация жилых районов Западного Иерусалима приблизилась к Вади-Эйн-Карем.
Он остался прелестным, но особого впечатления не производит, особенно если подъехать прямо к нему на машине после пятиминутной езды по пригородам. Я приводил туда друзей, тщетно пытаясь объяснить очарование этого места, но никто из них не задержался взглядом на струйках воды, лениво сочащихся из трех квадратных прорезей в стене под аркой и наполняющих сложенную из камней поилку для скота, этот обязательный (паче сабила) атрибут источника.
Конечно, сабил порядочно захламлен. Там увидишь и шкурку от банана, и апельсиновую корку, и пару окурков, и целлофановую обертку от вафель, и пустую белую коробку с красно-золотыми буквами «Тайм». Многие источники, в том числе и наиболее впечатляющие, замусорены. Но ведь от этого можно и отмахнуться. Красоты Востока редко блистают чистотой. Что может сравниться с Бухарой по красе дворцов и запаху мочи? Маньяки чистюли пусть сидят в норвежских городишках и дохнут со скуки. Где жизнь – там грязь. Это подтвердят вам жители Нью-Йорка, Парижа, Лондона и Каира. Итак, не в грязи дело. Если бы источник Девы Марии был девственно чист и убран как невеста (а это может еще произойти, если питтсбургский миллионер захочет переименовать его, скажем, в источник Зуси Бухбиндера и отпустит на это соответствующую сумму в Фонд Иерусалима, благотворительную организацию, готовую переименовать и Стену Плача за приличествующую мзду), даже и тогда он не произвел бы на избалованного дорожными видами путешественника должного впечатления. Его бессознательно сравнивали бы с сотней фонтанов от Рима до Брюсселя, с речками, морями, наконец, фонтанчиком, плещущим в отеле, – и отворачивались. Мешает и близость Эйн-Карема к Иерусалиму, и общий вид бывшего села, больше напоминающего преуспевающий модный курорт, и плакат, призывающий туристов выключить кондиционеры в автомашинах (а-а?!), и отсутствие овец, ослов и крестьянок с кувшинами. Источник вырван из контекста,