Тихо шелестя шинами, джип въехал на окраину Одессы. На жидкокристаллическом мониторе навигатора высветилась картинка города с большой высоты. К сожалению, на ней улицы ещё не имели названий, но куда следовало двигаться – уже можно было сориентироваться. Олег помнил Яшины рассказы о том районе города, где жили его родители. Князев, чутьем старого разведчика, повел машину в нужную сторону. В это позднее, ночное время не было желания разыскивать по городу проводника.
Он почти бесшумно катился по спящим улицам города, высматривая Сиреневый переулок. Заметив ночной магазинчик, Олег уточнил у сонной продавщицы, где именно ему нужно сворачивать с основной улицы в нужный проулок. Тот действительно оказался заросшим сиренью, от чего воздух казался пьяняще сладким. Подкатив к калитке, на которой красовался приметный белый жестяный голубь с конвертом в клюве, Олег заглушил мотор и вышел из машины.
«Господи! – подумал он. – Какая красота!»
Огромное ночное небо над головой с крупными, как в планетарии, звездами. Легкий предутренний ветерок, напоенный запахами моря, степной полыни, вызывал щемящее чувство счастья, которое бывает лишь в редкие мгновения слияния души с природой. Сколько раз ему приходилось ночевать под открытым небом, на разных широтах, и всегда, когда возникала вот такая благостная предутренняя тишь, сердце сладостно щемило от внезапного понимания истинной и вечной красоты.
«Будить граждан по поводу нашего прибытия не будем», – решил Олег.
Опустив спинку водительского кресла, закрыл глаза и с удовольствием вытянул уставшие ноги.
Когда утренние солнечные лучи прогрели сквозь стекло кабину машины, климат контроль автоматически включил кондиционер. Он погнал по салону волну прохладного воздуха, отчего Олег проснулся. Потянувшись, зевнул и, зябко передернув плечами, вылез из машины. На него пахнуло утренним теплом еще не раскалившегося дня. Птичий гомон несся со всех сторон, как бы будя сонный город к новому трудовому дню. Где-то загремело ведро и чей-то недовольный бас начал выговаривать хозяйке за то, что всё валяется где попало. В ответ он тут же получил пулемётную серию возмущенных женских выкриков по поводу залитых с вечера «шаров» и тех чертей, что где-то его носили.
«Вроде бы и ругаются, а слушать приятно! – подумал Олег. – Наверное, потому, что переругиваются без злости!»
Постояв немного у калитки с почтовым голубком, о котором ему когда-то рассказывал друг Яша, он вошел во дворик, выложенный тротуарной плиткой. Над головой, переплетаясь по согнутым прутьям арматуры, вились стебли зеленого винограда, давая днем спасительную прохладу и защиту от белого, ослепительного солнца.
– Хозяева! – негромко позвал Олег, подходя к открытой двери веранды. – Есть кто в доме? Отзовись, кто живой!
Потоптавшись у двери, решился и переступил через порог. На чистенькой веранде с крашеным деревянным полом, посередине которой стоял круглый