– Я проснулся не поэтому, – ответил он, отметив про себя, что с каждым днем ему становится все проще имитировать лахлинский выговор. – Сработала моя сигнализация внизу.
Браден бросил в сторону ущелья быстрый взгляд и положил руку на пистоль, висевший у него на поясе.
– Нужно объявить тревогу!
– Пока не стоит, – спокойно произнес Йорверт, – я чувствую лишь одного человека.
– Разведчик?
– Скорее, шпион. Я так понимаю, что разведчиками для вас могут быть только военные. А они бы не стали никого присылать, потому что получили приказ не вмешиваться.
– Поборник ни за что бы не пошел один, – презрительно заметил Браден, – они же трусы, всегда ходят стаями.
– Может, это и не поборник, – сказал Йорверт. – Может быть, кто-то хочет присоединиться к нам.
Бывший лейтенант скептически хмыкнул:
– Надеетесь, что колдун?
– Да, надеюсь. Но выводы делать еще рано. Обождем, когда подойдет ближе. Если он колдун, то чувствует мои охранные чары и легко сможет определить, откуда они тянутся. Для него это будет словно указатель, который приведет его прямо на нашу тропу.
Браден неопределенно пожал плечами:
– Что ж, посмотрим.
Никто из предводителей, за исключением Аврона аб Кадугана, не верил, что к их восстанию присоединятся другие колдуны. Йорверт так и не понял – то ли они боятся этого, считая, что и один колдун для них перебор, то ли просто не хотят тешить себя напрасными надеждами на усиление отряда, а значит, на увеличение шансов в борьбе за свободу. Наверное, и того и другого было поровну…
Браден не стал настаивать на немедленном объявлении тревоги и согласился подождать, пока ситуация немного прояснится. Тем временем сигналы, продолжавшие поступать к Йорверту, все убедительнее свидетельствовали о том, что ночной гость шел не наугад, а уверенно приближался к тропе. Наконец он оказался перед первой из ловушек Йорверта, незаметных для обычных людей, но очевидных для любого колдуна, и впервые использовал активную магию, чтобы нейтрализовать ее. Это позволило оценить уровень его колдовской силы, оказавшийся невысоким – скорее, из-за молодости и неумения, чем от природной ограниченности.
Впрочем, Йорверт и не рассчитывал на появление опытных коллег. Любой лахлинский колдун, счастливо избежавший костра Конгрегации, мечтал лишь об одном – как можно скорее убраться из этой страны, где его считают исчадием ада. Поэтому на Лахлине оставалась в основном молодежь, которой еще не хватало денег для переезда на Абрад. А такие, как Шовар аб Родри, были, наверное, редким исключением из этого правила. Мастер Шовар до сорока пяти лет присматривал за больными родителями, которые не могли – да и не хотели – никуда переезжать. А когда наконец собрался вместе с мастером Гарваном на Абрад, повстречал Элвен…
– Это колдун, – сказал Йорверт. – Теперь уже наверняка. Молодой