Вот хитрюга – подслушивает! Она отвернулась к стенке и зажала трубку рукой. Не то чтобы Лену потряс этот звонок, нет, конечно. Борька ей и раньше звонил. Например, когда задание забывал записать или нужно было предупредить, что собрание перенесли. Но чтобы так, без дела, тем более они расстались несколько часов назад.
– Сам не знаю, – ответил Борька, шумно вздохнул и вдруг сказал: – Нет, вру, знаю. Просто захотелось услышать твой голос.
Тут у Лены подкосились ноги. Хорошо, что табуретка всегда была рядом с телефоном. Она опустилась на нее. Услышать ее голос!
«Ой! Мамочки! Что же это делается?!» – пронеслось в голове.
– Лен, ты еще здесь? – спросил Борька, встревоженный ее молчанием.
– Здесь, – отозвалась она, совершенно в этом не уверенная. Состояние было странное – космическое, прямо скажем, состояние: она вроде как сидела на табуретке, а на самом деле воспарила куда-то под небеса.
– А я испугался, что нас разъединили. Давай поболтаем?
– Давай. А о чем?
– Не знаю. О музыке. Тебе Эминем нравится?
– В общем-то, нравится, – увереннее сказала Лена.
– Хочешь его последний диск послушать?
– Конечно хочу!
У нее сидишника не было, но Наташка иногда давала свой послушать разные группы, чтобы Ленка не отставала от жизни. Сама Наталья колбасилась от попсы, однако и к рэпу относилась с уважением. А тут все же новый диск Эминема.
Они с Борькой проговорили минут сорок. О музыке, о школе, в общем, обо всем понемножку. Ленка поймала себя на том, что все время улыбается. Разговаривать с ним было легко. Кажется, он готов был говорить с ней всю ночь, Лена не возражала, если бы не бабуля. Та уже несколько раз мимо прошла, намекая, что пора и честь знать. И Борька словно почувствовал это.
– Наверное, поздно уже.
– Наверное.
– Будем прощаться?
– Давай, – неохотно согласилась она.
– Тогда спокойной ночи. Да, Лен, я тебе завтра диск принесу.
– Ладно. Ой! – выкрикнула Ленка, но в трубке уже послышались короткие гудки.
«Как же завтра? Ведь завтра суббота. Он, вероятно, перепутал, хотел сказать, в понедельник в школу, а вышло завтра», – подумала Лена.
Но она ошиблась.
Если Борька говорил завтра, значит, завтра – и ни минутой позже.
На следующий день ближе к часу в дверь позвонили.
«Кто бы это мог быть?» – переглянулась она с бабушкой и Катькой и пошла открывать. Звонок был незнакомый. Семеновна звонила отрывисто, по нескольку раз нажимая на кнопку. Катькины подружки словно азбуку Морзе отбивали. Наталья звонила один раз длинно, потом ждала и, если ей долго не открывали, повторяла звонок. А тут…
Лена посмотрела в глазок: на площадке стоял Борька. Она поспешно одернула спортивную рубашку поверх вельветовых брючек, провела расческой по волосам, досадуя, что под рукой нет губной помады, и только после этого открыла дверь.
– Привет! – Борька улыбался так широко, словно она пригласила его в гости и он ждет