– Чего пялишься?
– Ой, тут есть на что…
– Можно подумать, меня волнует мнение человека, для которого комбинезон – это писк моды.
– Не просто комбинезон, а рабочий костюм, который к тому же позволяет одеться на раз-два. – Тут Кик не преувеличивала. Она ценила свой комбинезон в первую очередь за простоту в надевании. Правда, никого в это особо не посвящала, потому что вряд ли бы кто оценил.
– Что, уже ссоритесь? – В конце коридора возникла бабушка с бигуди в волосах. В щёки она втирала какой-то крем. – Скоро вам хочешь не хочешь придётся поладить.
«Вот уж дудки», – подумала Кик, но спорить предусмотрительно не стала.
– Что это ты делаешь? – спросила она у бабушки.
– По-твоему, вся эта красота, – бабушка Миссури взмахнула рукой, обводя жестом отороченный искусственным мехом халат, щёки в креме и бигуди в волосах, – даётся сама собой?
– Видимо, нет? – рискнула предположить Кик, но больше из вежливости, искренне – искренне – надеясь, что подробностей она не услышит.
Бабушка затянула пояс халата потуже и указала в сторону громадной картонной коробки белого цвета, стоявшей на полу.
– Помогите-ка мне лучше затащить посылку в приёмную залу, пока вы ещё и об неё обе не споткнулись.
Каролина осталась стоять у двери и наморщила носик.
– Мама говорит, я не должна потворствовать тебе во лжи и мошенничестве, ба.
– Ну, в этом я и не прошу мне помогать. А прошу только помочь с новым кристальным шаром. Он тяжёлый. А что там говорит твоя мама насчёт того, чтобы не дать пожилой женщине заработать грыжу на межпозвоночном диске?
– На межпозвоночном чём?
– Помогите перенести шар, – потребовала бабушка Миссури. – А не то сглажу.
Каролина метнулась к коробке.
– Так-то лучше, – проворчала бабушка. Втроём они подсунули пальцы под коробку и рванули вверх. Для сельца из одного дома в Дольнюю Пустошь доставляли уйму посылок. Иногда из винтажного бутика одежды в Атланте, где бабушка заказывала свой роскошный гардероб. Но обычно из заведений вроде «Позолоченной ручки».
«Сегодня – как обычно», – решила Кик, быстро узнав наклейку отправителя.
Они повернулись, протащили коробку по коридору и втиснулись с ней в приёмную залу. Как и во всём остальном доме, здесь были деревянные полы и массивная белая лепнина. Только в отличие от всего остального дома, здесь стены бабушка покрасила в небесно-голубой, низкие кресла завалила шёлковыми подушками, а у двери поставила кассовый аппарат.
– Ложь и мошенничество? – переспросила бабушка, поправляя сползший чепец, и с раздражением смерила Каролину взглядом. – Деточка, да будет тебе известно, что как раз лгать мне не приходится. Вся суть человека всегда у него на виду. Надо просто уметь её увидеть, а я умею, и Алабама это прекрасно знает.
Для Кик Алабама всегда была тётей Эли, в редких случаях – Занозой в Мягком Месте, потому что именно так её называла Джорджия, мама Кик. У тёти Эли на всё было своё мнение, и хотя ни одно из этих