В коляске младшему Зубову оказали помощь, промыв глаза молоком, а потом водой, помогла не сильно, но все-таки полегчало. Он дергался в руках казаков, но все было тщетно, мог только мычать из-за кляпа во рту.
Пленника вывезли за город в заранее оборудованное для допроса местечко – вырытую землянку в глубоком овраге. Там ему вынули кляп. Валериан начал орать, грязно ругаться обещая всевозможные кары, но быстро заткнулся, стоило схлопотать по лицу сильный удар, что разбил губы и выбил ему два зуба.
– Заткнись.
Осмотревшись, глаза как раз более-менее пришли в норму, хоть еще все еще щипало и слезились, Валериан заметил в свете масляного фонаря стоящего в земляной нише трех типов, что сидели напротив и даже не скрывали своих лиц. Сердце его похолодело, даже не от того, что он их узнал, а от самого факта открытого разбоя и осознания, что живым ему не выйти.
– Зачем вы меня схватили граф?! Вы ответите за свою татьбу!
– Затем мой друг, что не все согласны с низвержением императора, да еще когда этим всем непотребством правят англичане. Так что кто из нас больший тать это еще надо посмотреть…
– Что вам от меня надо?!
– Немного. Всего лишь имена остальных заговорщиков.
– Я вам ничего не скажу!
– Скажешь. Все говорят.
– Император безумен! Его надо остановить!
– Не по делу болтаешь, – поморщился граф. – Давай внучек, приступай.
Самый молодой из троицы схватил Валериана за шею, отчего у него скоро закружилась голова. В рот полилась какая-то горькая жидкость…
Сыворотку правды конечно не сварганить на коленке, но достаточно других веществ, тот же опий, что хорошо раскрепощал сознание в совокупности со спиртным, плюс гипноз.
Повозиться Василию Васильевичу конечно пришлось, но результат не заставил себя долго ждать, скоро Валериан Зубов превратился в послушную марионетку с пустыми глазами. Начали задавать вопросы и пошли ответы.
– Матерь божья, – только и смог выдавить из себя Василий Петрович, когда пленник наконец замолчал. – А ведь я до последнего сомневался…
Поражаться было чему. Младший Зубов назвал больше ста имен, что пришлось записывать, среди них высшие государственные сановники вроде тех же Палена и Панина, командиры и старшие офицеры гвардейских полков, очень много представителей высшей аристократии и дворянства.
Василий Васильевич порадовался, что в их числе нет Державина, на которого у него появились определенные планы. Он собирался привлечь этого государственного деятеля и поэта. Только пока не знал, сделать это явно или через интригу.
– И что нам теперь с этим всем делать?! Это же уму непостижимо!
Граф Денисов посмотрел на внука хмурым взглядом. Он, как и зять, тоже не ожидал такого размаха. Ну ладно десять человек, ну ладно двадцать или даже тридцать…