пролетала пчела.
– Ты что? – вслед пчеле
громко, как только мог,
с цветка своего
закричал мотылек.
– Да ты оглянись
на мгновенье кругом,
ведь что видишь ты
в этом улье своем?
А здесь солнце светит
и птицы поют,
какие цветы
на поляне цветут!
Бросай ты свой мед
и давай же скорей
прохладной росы
хоть немного попей,
а после со мной, –
продолжал мотылек, –
летим кувыркаться
с цветка на цветок!
Ведь жизнь пролетает
так быстро у нас,
и дорог нам каждый
оставшийся час!
– Ах, если б работу
я бросить могла, –
в ответ мотыльку
прожужжала пчела. –
Уж кем установлен
порядок такой,
что всю свою жизнь
остается пчелой
пчела, что всю жизнь
день за днем напролет
из леса в свой улей
таскает свой мед?
Вот ты безмятежно
порхаешь кругом,
не зная забот
никаких ни о чем.
А будет нужда,
то и стол ты, и дом
сейчас же отыщешь
под каждым кустом.
А я проживаю
недолгий свой век
лишь только затем,
чтобы съел человек
весь сладкий мой мед,
что с нелегким трудом
всю жизнь собираю я
в улье своем.
А если б я стала,
как ты, мотылек,
с утра кувыркаться
с цветка на цветок,
то все бы подумали:
ну и дела!
Как, видно, совсем уж
свихнулась пчела!
Ах, кто бы в порочный
порядок вещей,
что всем миром правит,
вмешался скорей!
И пчелы, что заняты
в улье своем
тяжелой работой
и ночью и днем,
как бабочки, дружно
пустились кругом
порхать безмятежно,
забыв обо всем.
А если и нет,
хоть на маленький срок
глотнуть бы нам, пчелам,
свободы глоток!
Но нет, никому
нету дела до пчел,
и кто бы, однако,
в наш век ни пришел
порядком вещей
в свой черед управлять,
все так же кругом
повторится опять.
Ломать неизменный
порядок вещей?
Да проще на все это
плюнуть скорей!
Ведь если ты что-то
изменишь не так,
молва пронесется:
какой же дурак!
Мол, только все напрочь
испортил кругом,
ни уха ни рыла,
не смыслит ни в чем.
Нет, лучше, как прежде,
прорехи латать,
что где-то кругом
вылезают опять.
Быть может, конечно,
порядок не тот,
все как-то не так
в нашей жизни идет.
Но это же все
не по нашей вине,
к