Как он любил…
Девочка сразу закашлялась, подалась назад, уперевшись рукой ему в бедро, отталкивая.
– Прости, – он мгновенно спохватился и притянул незнакомку к себе. Адреналин подскочил в крови, ударил в голову. Идиот! Придурок! Она же…Она же, как девочка! Маленькая и нежная, а он – в горло.
Она задрожала в его руках. Видимо, для неё его поступок оказался полной неожиданностью.
– Извини, – повторился он и припал губами к её щекам, на одну из которых всё-таки скатилась слеза. Его самого тряхнуло. Бывало и жестче, но там партнерши сами жаждали получить по полной, заводясь от глубокого минета.
– Я…
Он договорить ей не дал. Накрыл губы своими, лаская и успокаивая. Руки спустил на обнаженную спину, пройдясь по позвоночнику, задержавшись на пояснице и снова вернувшись к ключицам. И выше. К шее. Сжал её, уже не сильно, но достаточно, чтобы удержать, зафиксировал, лишив возможности избежать его поцелуя.
Она впустила его жадный язык внутрь, снова расслабляясь и окончательно вверяя себя в его руки. Марк глухо застонал, сам осознавая, что его стон больше походил на голодный рык. В паху заломило. После её теплого рта он находился на грани.
Её губы тоже несли аромат лаванды. Такой же тонкий и ненавязчивый, как и она сама. Девушка выгнулась, сильнее прижимаясь к нему, давая понять, что его извинения приняты. Её грудь расплющилась о его, бедра рядом с его, дразня и маня.
– Я хочу продолжить, – выдохнула она и снова хотела нырнуть вниз. Марк не позволил, перехватил.
– Нет. Иначе я тоже продолжу и буду вдалбливаться тебе в горло. А ты ни хрена к этому не готова. Иди лучше сюда.
Он снова лег, потянув её на себя. Она с готовностью подчинилась. Ему хотелось бы видеть её глаза в тот момент, когда он говорил, что будет вдалбливаться.
Ему хотелось… Глубоко. Насколько она примет.
Марк жадно втянул в себя воздух. Спокойно, Тойский. Она в твоих руках. Никуда не денется.
Хотя последнее утверждение спорное.
Она распласталась на нем сверху, развела ноги. Теперь его член упирался её в попку. И чуть ниже…
Как же хотелось взять её без презерватива! Поверить, что она родная, своя. Что можно с ней делать, что душе заблагорассудится, и она будет от его лихой фантазии кайфовать вместе с ним.
Нельзя…
Он нашёл презерватив.
– Подними попку.
– Мне слезть?
– Я тебе слезу! – полушутя рыкнул он и ответом ему послужил легкий смех. Она уткнулась лбом ему в грудь, так же тяжело дыша. Если он думал, что она спокойно будет лежать – ошибся.
Её губы нашли его сосок. Марк стиснул зубы, подавляя шипение, готовое сорваться с губ. Соски на его теле выступали слабым звеном, эрогенной зоной, от которой сносило крышу. Очень часто он не позволял партнершам трогать их. Нехер…
Маленькой лавандовой девочке позволил чуть больше, чем того требовали обстоятельства.
Пальцы слушались