С такого расстояния сможет произвести удачный выстрел не только обученный снайпер, но и простой солдат, имеющий на автомате «АК‑12» оптический тепловизионный прицел. Они во взводе есть на всех до единого автоматах, как и глушители, которые одновременно являются и пламегасителями, не демаскируют место, откуда производится выстрел.
Но только лишь снайперы имеют в своем арсенале «Винторезы». У одного из них есть еще и штатная винтовка «Корд» калибра двенадцать и семь десятых миллиметра. При попадании в конечность или голову пуля отрывает их. Если она угодит в живот, то может разорвать корпус пополам.
Снайпер третьего взвода прапорщик Затулько как раз на подобных выстрелах и специализируется. «Винторез» у него трофейный. На его деревянном прикладе изначально было множество нарезок. Бандит, который раньше пользовался этой винтовкой, много федералов положил. Это вызывало у прапорщика Затулько только злость. В отместку он после каждого удачного выстрела из любой своей винтовки ставил на ее прикладе засечку собственную. Прапорщик уже почти догнал бандитского снайпера по количеству попаданий.
Виктор Алексеевич посмотрел на часы, хотя мог определиться и без них. До расчетного времени подхода банды оставалось около полутора часов.
– Командиры взводов, выставить наблюдателей! Остальным отдыхать до особой команды, – распорядился он.
Сам командир роты отдыхать не собирался. Он знал, что попытка забыться сразу, без лишних слов, уведет его в привычные ощущения боли. Те самые, которые хотя бы частично уходят только во время боя.
Были, естественно, у старшего лейтенанта при себе и сильнодействующие средства, призванные утихомирить самую сильную боль. Но после приема этих препаратов голова командира роты не могла мыслить ясно, катастрофически терялась реакция, плохо понималась общая ситуация. К тому же эти лекарства больше снимали стресс после боли, чем ее саму.
Болеутоляющие таблетки были препаратами строгой отчетности, то есть носителями наркотической составляющей, поэтому на мозг действовали особенно сильно. К тому же они вызывали привыкание.
Собакин намеренно не принимал эти лекарственные средства в сложных ситуациях. Он иногда позволял себе делать это дома. Так продолжалось до тех пор, пока жена однажды не спросила его, сколько и чего он выпил. Он тогда сказал ей, что пил чистый медицинский спирт. Мол, угостил шифровальщик, получивший со склада канистру для чистки контактов своих машин. Медицинский спирт, как сказал Виктор тогда жене, тем и хорош, что почти не пахнет. Хотя сам он в этом уверен не был. Но она, человек совершенно не пьющий, таким ответом удовлетворилась.
– Котенков! – позвал Собакин лейтенанта, командира минометного взвода.
На вооружении этого подразделения состояли четыре восьмидесятидвухмиллиметровых миномета «Поднос».
– Я, командир, – тут же отозвался