Любовь выбирает отчаянных. Ольга Маховская

он сидел, Милка каждый день ходила к нему с передачами, обещая, правда, через забор участка, который подметал Мишка, что, когда он выйдет, она его будет «массажировать» три раза в день, до и после еды, да так, что мало не покажется. Ругала в воспитательных целях, но опекала. Перспектива тесной телесной близости с Милкой Мишу не вдохновляла, и он поклялся уехать из города, как только выйдет на свободу. Кредо заправского, со стажем, заключенного состояло в том, что на свободе люди еще хуже, чем на зоне, и, похоже, оно нашло свое подтверждение. Одно мешало Мишке вернуться к своим: ему элементарно хотелось женщину, настоящую, свою, незапятнанную. Всякому черту, как известно, хочется ангела. Поэтому мало-помалу он смирялся с тем, что единственной заботливой и преданной женщиной в его жизни оказалась Милка.

      Клава, видя, как развиваются события, пока Ленчик где-то ошивается со своей Кларой, решила приволочь Милку ко мне на промывку мозгов. Она чувствовала нехватку аргументов.

      Так мы и познакомились с Милой. Конечно, она пришла из интереса. Кто это тут ее подруге голову морочит, ведет контрпропаганду? Мы внимательно осмотрели друг друга, не испытав особой неприязни. Я рассадила дам в кресла в разных углах комнаты и начала издалека:

      – Массаж – один из старых, но, к сожалению, забытых способов психотерапии. Он успокаивает, тонизирует, формирует тело, а через него и душу. Вы помогаете людям прожить более интенсивную и счастливую жизнь. Вы дарите людям добро, Мила!

      Сентиментальная Милка заплакала. Не то что даже заплакала, но слезы густо закапали ей на грудь. Она была благодарным слушателем. Сидела, развесив уши, как маленький грустный слоненок на берегу унылого пруда, где вяло квакают лягушки.

      – Но вам не нужно плести вокруг него еще и любовные истории! – я запустила буек с запретительным знаком.

      Пришлось настойчиво, подробно и деликатно объяснять Милке, что отсутствие личной жизни приводит к тому, что женщина втягивает в любовные авантюры своих подруг. Клава исполнила роль куклы, в которую играют маленькие девочки, пока не вырастут. Но ведь Милка-то уже большая девочка, ей не пять-шесть лет. А, извините, сорок пять, как и однокласснице Клаве. В этом возрасте уже каждый сам себе и режиссер, и сценарист, и актер*. А теперь вот она и сама не знает, что делать.

      Комментарий психолога

      * Маленькие дети в ролевой игре предпочитают или режиссировать (подсказывать, что и как должны говорить все участники игры), или исполнять одну роль (особенно если персонаж положительный!), или критиковать и предлагать что-то получше (то, что делают критики и сценаристы). Но взрослые усваивают весь набор функций – режиссера, актера и сценариста.

      Милка признала, что любовь и зона – это трудное сочетание, а главное, большая физическая нагрузка даже для массажистки. Она больше не свяжется с криминальными типами, а поищет «какого-то больного ревматизмом старичка лет пятидесяти пяти, которого можно поднять на ноги хорошим массажем».

      Честно говоря, ни я, ни Клава особо не поверили ее внезапному прозрению. Миссионерки, к которым