И я давно выработал привычку класть свой пояс так, чтобы ни один дротик не выпал из специального гнезда и ни песок, ни влага не попали на лезвия и наконечники. Для этого пояс нужно свернуть особым образом, и проделать это с первого раза невозможно. Вот и сейчас мой пояс был недовернут ровно на пол-ладони. А поскольку никто, кроме старых друзей, Иштадина и мага, не знал, что я его ношу, круг подозреваемых сужается до четырех человек. И хотя двоих мне очень хочется отмести сразу же, пока я этого делать не стану. Просто понаблюдаю за ними и постараюсь понять, чего хочет неизвестный грабитель.
Утро я встретил с головной болью и отвратительным настроением. Уснуть мешали первые голодные комары, и отпугивающий амулет, как назло, остался в сумке. А маг сразу уснул, и будить незнакомого человека из-за такой мелочи мне как-то не хотелось. Да и мысли, взбудораженные неожиданным происшествием, никак не желали успокаиваться, подбрасывая все новые причины чьего-то внимания.
И все же постепенно в подсознании начинала связываться в стройную цепочку одна версия, но она была мне настолько неприятна, что я совершенно не был готов допустить ее возможность. Хотя отказаться от попытки продолжить свое расследование тоже уже не мог.
Глава 2
Горожане, впервые попавшие весной в южную степь, обычно поначалу шалеют от восторга и ведут себя как дети. Да и те из местных, кто давно не видел пышно цветущего разнотравья, тоже растроганно улыбаются каждой особенно красочной полянке. И я уже привык не удивляться такому поведению.
Но старший князь Шуари просто потряс меня. Доехав до голубого, как осколок неба, лоскутка цветущих незабудок, он спрыгнул с лошади, упал лицом в цветы и несколько минут лежал неподвижно. И только по едва вздрагивающим плечам можно было догадаться, что он плачет от счастья. Потому что давно простился даже с мыслью о возможности своего возвращения в родную степь.
И, глядя на его вздрагивающую спину, я дал себе слово, что не стану жалеть негодяя, из корысти отнявшего счастье и покой у целой семьи.
Однако вовсе не мне удалось вонзить нож в злобное существо, расплатившееся половиной княжеских стад за чужое имя и имущество. Князь Иштадин Шуари исхитрился самолично срубить вместилище грязных и жадных помыслов.
Мы три дня гонялись за угнанными двойником стадами и повозками с добром. Узнав о приближении большого вооруженного отряда по пастушьей почте, лже-Иштадин загрузил на телеги все ценное, запер домочадцев в подвале и велел слугам поджечь дом. Спасла приговоренных только его поспешность: убедившись, что солома, разложенная вокруг дома, разгорелась, негодяй ускакал вслед за ушедшим обозом. И тогда преданные слуги, давно раскусившие самозванца, раскидали