«Против», – подумала Элари, попутно осознавая, что, кажется, впервые опаздывает на пары. Она отыскала в шкафу новый комплект белья, черную рубашку и голубые джинсы. Кое-как нацепив все это и покачиваясь от слабости в теле, она подхватила рюкзак и вышла из дома навстречу пропахшему дождем влажному герширдскому воздуху.
***
Телефонный будильник настойчиво пищал прямо возле уха. Бенедикт с трудом разлепил глаза, взял гаджет в руку и смахнул уведомление влево, после чего перевернулся на другой бок, в сторону от слепящего солнца, скрестил руки на груди и закрыл глаза.
«Проспишь же», – сказал ему глас рассудка. Бенедикт застонал и перевернулся на спину, раскинув руки в стороны.
– Гадство, – сказал парень, глядя в потолок.
Юноша встал с кровати, чувствуя во всем своем теле ноющую, но приятную боль, исключая царапины, оставшиеся на спине. Те напоминали о себе неприятным жжением при каждом соприкосновении с футболкой.
Бен почесал укрытый щетиной подбородок и посмотрел на часы – без четверти восемь. Голова ужасно болела, во рту чувствовался привкус чего-то кислого и вязкого, а в квартире стоял легкий запах серы. Двигаясь вразвалочку, парень зашел на кухню, открыл маленький бар и достал оттуда откупоренную бутылку вина, после чего зубами выдернул пробку и сделал жадный глоток прямо из горла.
– Злоупотребляешь, – донеслось до Бенедикта из прихожей. Юноша переполошился и дернул рукой, отчего вино разлилось на его футболку, измазав белый крест в алый цвет. В глубине коридора на невысоком стуле сидел Черный Человек, который за всю недлинную Бенедиктову жизнь периодически являлся к нему.
– Иисус сделал вино из воды… – начал было он.
– Но вино не сделает из тебя Иисуса, – ответил Черный Человек, снимая котелок с головы и укладывая его на колени.
– Ничего не знаю, – ответил Бен, вытирая кухонной тряпкой свою любимую футболку, и, когда ничего не вышло, он раздраженно кинул ее в раковину.
– Замочи в растворе лимонной кислоты, – посоветовал мужчина в котелке, и Бен всем своим естеством ощутил, как тот ухмыляется. За все время он никогда не выходил из тени и никогда не показывал свое лицо, но каким-то образом юноша всегда понимал, какая эмоция сейчас на нем застывала. И чаще всего эта эмоция была положительной.
– Угу, – ответил Бенедикт, пережевывая наспех сделанный бутерброд. – Вечером непременно сделаю.
Черный Человек дернул плечами.
– Как скажешь. Через шесть часов можешь ее выбрасывать.
Бен прекратил жевать.
– Ну и где я, по-твоему, ее сейчас должен взять? – возмутился он, разводя руки в стороны и разбрасывая хлебные крошки по полу.
Что-то с отчетливым стеклянным звуком бухнулось об пол и, скользя по линолеуму, доехало до ног Бена. Юноша наклонился и поднял банку с лимонной кислотой.
– Как самочувствие? – учтиво поинтере