– Благоволение, как и гнев сильных мира сего, одинаково опасны, и глупость – добиваться благоволения, ибо можно накликать гнев! – наставительно проговорил Лирамо, когда архипастырь и его свита покинули мастерскую. Посмотрев на мешочек с монетами, что оставили ему за работу, магистр поднял вверх палец. – Но! Но не воспользоваться таким благоволением – еще большая глупость!
– Ага, – поддержала своего наставника Листик. – А это, ну что ты сказал… Как-то странно звучит.
– Это цитата из… – Лирамо наморщил лоб, пытаясь вспомнить, кто из святых это сказал, но, так и не вспомнив, закончил: – Из Священного Писания.
– Ага, – кивнула Листик и спросила: – А как это – священно писать? Ну, это писание как-то же написано, а раз оно священное, то писали его священно, да? Так как же это – священно писать?
Мастер Лирамо пожал плечами, не в силах объяснить любопытной девочке такие вещи. С тем, что она упрямо называла его на «ты», он уже смирился, все-таки этот ребенок был очень талантлив и чрезвычайно полезен. Лирамо взвесил на руке мешочек с деньгами и вздохнул. Листик вопросительно посмотрела на мастера, тот, еще раз вздохнув, ответил на незаданный вопрос:
– Боюсь, что я не смогу воспользоваться этим благоволением, послезавтра у меня дуэль с доном Альваро. Он фехтует гораздо лучше, чем я…
– А что такое дуэль? – спросила Листик. Лирамо постарался объяснить, девочка понятливо кивнула: – Ага, поединок. Я пойду с тобой!
– Зачем? Секундант у меня уже есть, да и не можешь ты им быть. Увидеть, как меня убьют? Зачем тебе это надо?
– Не-а, тебя не убьют! – В голосе девочки было столько уверенности, что Лирамо тоже поверил в счастливый для него исход. А девочка добавила: – Никого не убьют! Все будет хорошо!
Хуан Вантано, секундант Серхо Альваро, скучал. Исход поединка был ясен заранее, Лирамо не соперник Серхо, тот на голову выше этого художника, заурядного фехтовальщика. Да и Альваро был другом Вантано, а Лирамо… В общем, у маркиза Вантано не было никакого сомнения в исходе дуэли и не было жалости к мастеру Лирамо.
Художник прибыл на поединок в сопровождении своего секунданта и мальчика-слуги. Что-то в этом мальчике показалось Вантано смутно знакомым, но маркиза это занимало лишь мгновение. Дуэлянты сняли плащи и шляпы. Если Альваро положил свои вещи на землю, то Лирамо отдал их своему слуге. А вот то, что произошло дальше, удивило маркиза – вместо того чтоб держать вещи своего господина, мальчик-слуга аккуратно сложил их рядом с плащом и шляпой Альваро, а сам устроился в стороне, достав большой лист плотного картона из такой же большой сумки. Впрочем, отношения художника со своим слугой – это его дело. Маркиз переглянулся с секундантом Лирамо, и оба одновременно скомандовали:
– Начинайте!
Вставшие в стойку дуэлянты скрестили шпаги. Как и ожидалось,