Прохор и Пескарь, усевшись рядом друг с другом на коврике у камина, спокойно наблюдали за этой церемонией неспешного перемещения неизвестных Еве посетителей. Любимчики семьи, похоже, уже встречались с гостями раньше, т. к. не проявляли к ним излишнего внимания и вели себя совершенно невозмутимо.
Проследовав через гостиную, хранители и «библиотекари» переместились к центру стола – туда, где находился огромный праздничный торт. Приблизившись к нему, все явно услышали громкое чавканье. Кто-то там был и, казалось, уже с аппетитом поглощал приготовленную пищу, издавая характерные звуки и короткие восторженные возгласы:
– Вкуснотища – то какая! Никогда такого не ел! Вот это особенно прелестно! А там что,… сметанка сладенькая? Ой, как же я люблю сметанку! Ням-ням-ням!
Когда гости продвинулись к столу, то с удивлением увидели, что торт внизу был кем-то прогрызен. Там образовалась довольно большая дыра, из которой наружу торчали беленькие в золотую полоску маленькие штанишки и такие же крохотные золотые ботиночки. Некоторое время все молча наблюдали за происходящим, пока один из придворных, видимо старший, громко и смущенно кашлянув, не позвал:
– Господин Стоун, свита здесь и к вашим услугам!
При этих словах штанишки стали медленно выползать из торта вместе с тем, на кого они были одеты. Пожиратель сладкого лакомства неожиданно оказался сильно похож на «библиотекарей», только без очков и шляпы.
Незнакомец поразил Евочку очень дорогой красивой одеждой и веселым умным взглядом. Все его лицо, особенно большой, напоминающий сливу красный нос и кустистые брови, были обмазаны сладким кремом. Он, ничуть не смутившись, сел перед всеми прямо посреди стола и вытянул ноги. Потом любитель тортов улыбнулся, хихикнул, икнул и растерянно оглядел собравшихся добренькими глазками. Кивком головы незнакомец вежливо поздоровался со всеми, пригнув при этом низко голову. Затем он что-то пробормотал себе под нос и вдруг стал быстро увеличиваться в размерах. В это время хранители, облетая своего хозяина, тщательно очищали его одежду и лицо от сладких кусочков торта. Отмахиваясь от них, Волшебник спрыгнул со стола, улыбнулся и смущенно произнес:
– Стоун. Зовите меня просто Стоун. И никак более…
Он опять весело улыбнулся всем присутствующим и, направившись быстрым шагом к дедушке, крепко его обнял. Стоун оказался чуть выше плеча деда Матвея. Волшебник долго тискал в руках дедушку, как своего очень близкого, давнего и дорогого друга, и при этом благодарил его за что-то на ушко шепотом. Дедушка, видимо, от теплоты услышанных слов смущался и сиял, как луна.
Когда Стоун закончил обниматься, он направился к присутствующим. В этот момент в руках у него появилась короткая