– А-ааа! Ижвелги! Клофопийсы!
Олеся от души рассмеялась, и Болеслав тоже не мог сдержать улыбку. Однако, поинтересовался:
– Зачем ты его напугала?
– А ты не понял, Болька? Разбойник это. Лиходей!
– С чего взяла?
Олеся дернула лошадь, поворачивая по тракту налево и добавила:
– Головой думай. Княжие вои не стали бы бить лесорубов. Пожурили бы да отпустили. Что брать в лесу с людей? Какой налог? За поборами в села дружина ездит.
– Верно, Олеся. Ну, ты умна!
– Не так умна, как научена. Чай, не первый раз на ярмарку еду! Знаю я еще, что не рубят в этих местах лес. Никогда не рубили. Там древо берут, где по воде спустить можно. Ближе к большой реке.
Болеслав очень удивился познаниям Олеси. Теперь с другой стороны ее узнавал. Олеся оказалась не только красивой, но и умом житейским обладающей.
– А было вот как: – продолжила рыженькая. – Поехал один княжий вой по дороге. С умыслом. Одиночка – вроде приманки, добычи легкой. Сам знаешь: бронь и оружие добрые всегда ценятся. А остальные гридни в засаде схоронились. Ну и вот. Выскочили лиходеи на дружинного, но не тут-то было. Кольчужные соратники быстро подтянулись. Драка завязалась, лесные людишки дерутся плохо, но хорошо тропы тайные знают. Всю жизнь промышляют по лесу. Пеший пройдет везде. Не то, что конь. И по болоту топкому, и по бурелому безлошадный пролезет. Потому и побежали врассыпную грабастики, ну а вои их гнать начали. Аки кабанов свирепых. Оставили покамест на поляне мертвых. И своих, и чужих… Мы их и нашли, а вот что дальше случилось, это не ведаю я… Волк какой-то странный!
Болеслав задумался, но потом высказал:
– Лешак-то был, Олеська. Леший в волка белого обернулся и стращать начал. Не дал краду сложить! Свои, свои счеты у меня с ним! Брата моего в темный лес завел и отринул от людского всего. Чую я, не мертвый Первуша, брат мой родный. В лесу живет со страшилами… Кто знает, может это он помог от татя избавиться?
Выпалил все это и замолк на время. Но Олеся чуть погодя продолжила:
– Ага. Гвоздик, вишь, у него… Знаю я, каковы раны таким «гвоздиком» делают. Батька правил подобное на заказ. «Нож милости» называется. В норманнские доспехи меж пластин, как шило, входит. До сердца достает.
– Правда, что ли? Я подумал, действительно, гвоздь…
– Болька! Кабы не сила нечистая, лежали бы мы с тобой на той самой поляне. А тать бы телегу угнал, полную кузнецкой работы. Кто знает, сколько в лесу воров, и как они сноровисты? Смекаешь?
– Умна ты, Олеся! – удивился Болеслав. – Да, тем, что Горазд наковал, мазуриков двадцать вооружить можно! От большой беды спасла нечисть незримая… Не надо было нам этого бродягу отпускать!
– Ну, я думала, до города довезем да сдадим страже. Не получилось.
– Так надо было догнать!
– Ладно… Беззубый враг не так страшен.
9
Впереди