Нарывы пространства. Андрей Владимирович Останин

– золото. И ни одного выжившего! А ты – дохлятина, первый раз в серьёзном деле, ни на что не годен – и вот, живой. Сидишь тут, крепенькое лакаешь, как будто из всех только один этого достоин. Отчего же так-то, а?

      – Я не выбирал, кому жить, кому умирать, – пробормотал Малыш. Разговаривать не было желания, но и промолчать невозможно – не тот собеседник, что бы не замечать.

      – А по моему – выбирал!

      Мастер закинул в рот небольшой орешек и презрительно скривил тонкие, бескровные губы.

      – Я не поленился, поинтересовался у оружейника твоей винтовочкой. За весь бой ты выстрелил один раз. Один! В бою вся группа погибла, а ты соизволил один раз пальнуть. Да и то, так, что противник живой остался. Знаешь, как это бывает? Когда за собственную задницу очень страшно! Залёг ты, Малыш, в укромное местечко и пролежал там, пока бой не закончился. Лживая и трусливая тварь!

      Малыш поднял на Мастера изрядно пьяные глаза, криво усмехнулся в ответ.

      – А ты откуда об этом так хорошо знаешь? По себе, что ли, судишь? Не потому ли живой до сих пор?

      От этих слов Мастер опешил, а Малыш мгновенно протрезвел. В мыслях не было такое сказать, но очень уж царапнул несправедливый упрёк. Глаза Мастера медленно заволокло багровой, смертельной пеленой и он начал подниматься, уперев мощные кулаки в жалобно скрипнувший столик. В этот момент на плечо старого наёмника опустилась массивная дубинка-шокер.