– Ваш сын не был ограблен, сэр, – прервав его, пояснил Питт.
– Не был ограблен, говорите? Конечно же, был! Какая чепуха… С какой целью он тогда подвергся нападению банды головорезов? Совсем незнакомый человек, который спокойно прогуливался вечером в парке? Мой сын был физически крепким и всегда в отличной форме, мистер Питт, прекрасный спортсмен, в совершенстве владевший приемами самообороны. «В здоровом теле здоровый дух», – любил говорить он, это было его кредо, и он всегда ему следовал.
Питту вдруг вспомнился дядюшка Эмили по мужу, Юстас Марч – глуповатый, напыщенный, самодовольный и несносный, – и печальный итог его жизни. Не был ли покойный Оукли Уинтроп похож на него? Если был, то немудрено, что его постигла та же участь.
– На него напали несколько человек, притом хорошо вооруженных, иначе он не дал бы себя в обиду. – Лорд Уинтроп повысил голос, исполненный праведного гнева. – Как могли вы позволить, чтобы преступность так чудовищно возросла, хотел бы я знать?
– Я вас понимаю, сэр, – вежливо согласился Питт и мысленно представил на своем месте Драммонда. Только так ему удавалось сохранять контроль над собой. Он видел перед собой худое длинное и очень серьезное лицо своего бывшего начальника, нос с горбинкой и невинный, почти детский взгляд его темно-серых глаз. – Капитан Уинтроп был мужчиной в расцвете сил, отменного здоровья, прекрасный спортсмен. Тот, кто совершил нападение, должен был быть сильнее его. Это, конечно, могла быть и группа людей, даже вооруженных. Но, скорее всего, ваш сын был захвачен врасплох, и, видимо, кем-то, кого он не опасался.
Лорд Уинтроп застыл на месте.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, сэр, что никаких следов борьбы не обнаружено, – пояснил Питт, ожидая, когда пройдет странная напряженность, которую он вдруг ощутил. Тишина, царившая в комнате, однако, не позволяла освободиться от сознания еще большей трагедии. – На теле и руках капитана Уинтропа не было ни ссадин, ни царапин, – продолжил он. – Следов борьбы не было и на его одежде. Если бы произошла схватка с нападавшим…
– Да, да, я понимаю; я не так глуп, суперинтендант, – нетерпеливо прервал его старый лорд. – Я понимаю, что вы хотите сказать. – Он быстро отошел от камина и приблизился к окну. Подняв плечи и ссутулившись, он уставился в окно на разросшийся темный лавровник под ним. Спина его словно окаменела. – Это означает одно: Оукли был кем-то предан. Бедняга. – Он резко обернулся. – Итак, суперинтендант… фамилию вашу я запамятовал… вы найдете того, кто это