Они распрощались, и Барнард устремил пристальный взгляд в окно, перед которым сидел. Вид из окна кабинета нельзя было назвать красочным: обширная парковка, почти пустая на исходе дня пятницы. Ее окружали опустевшие здания и склады, за ними виднелись ласкающие взор зеленые леса. Но сейчас в Вашингтоне стояла обычная зимняя погода, и вместо леса директор БАРДА видел только завесу серого смога.
Он вдруг обратил внимание на большую скрепку для бумаги, которую вертел в пальцах и разгибал, пока говорил по телефону. Отложив ее в сторону, Барнард взял белую пеньковую трубку, которую не раскуривал целых шестнадцать лет, а затем отложил и ее. Сосредоточенно глядя на чистый листок бумаги в блокноте, лежащем на столе справа, взял авторучку, торчащую из блокнотной петли, и написал одно слово:
«Бауман».
Поставил в конце слова вопросительный знак:
«Бауман?»
«Пока еще нет, – подумал Барнард. – Подожду, вдруг Халли позвонит. Но не слишком долго».
5
– Спасибо за заботу. Я и правда чувствую себя неважно, – сказала Халли Грейтеру. – Да это и неудивительно, ведь мне придется провести здесь всего четыре дня и четыре ночи, а я не могу припомнить, когда по-настоящему спала в последний раз. Впрочем, не волнуйтесь. Мне приходилось бывать в горах на высоте двадцать четыре тысячи футов и спускаться в пещеры глубиной почти в две мили.
Начальник станции ухмыльнулся.
– Вы находите это забавным?
– Здесь нам приходится совершать бессчетное количество восхождений, и каждое имеет свои особенности. «Я одолел восхождение на Рамдудл» или еще на что-то, – передразнил Грейдер кого-то и покачал головой. – Ну сколько вы находитесь на покоренной вами вершине? Неделю-две? И что там, лютый мороз и скорость ветра – пятьдесят-шестьдесят узлов? А на полюсе люди находятся по году. А средняя температура зимой здесь сто пять градусов ниже нуля. Ураганные ветры со скоростью в сотню узлов дуют, не ослабевая, неделями. Расселины в ледниках такие, что в них легко может въехать локомотив. Так что, да, меня забавляет невежество типичного фунджиса.
Халли спокойно ждала продолжения, понимая, что Зак рисуется перед новичком и наслаждается ситуацией.
– Поверьте, вы почувствуете себя еще хуже, – продолжал он. – Здесь проявляется некий симптом, называемый синдромом Т-3. Ваша щитовидная железа сжимается, словно усыхает. Память отказывает. Случаются приступы буйства. Некоторые люди начинают галлюцинировать.
– Нечто похожее происходит в глубоких пещерах. Там подобное состояние называют «вознесением». Это…
– Помните фильм «Сияние»? Где Николсон начинает преследовать свое семейство, бегая за ними с топором.
– И что?
– Это и есть синдром Т-3. Вам, очевидно, не придется пробыть здесь достаточно долго, чтобы стать свидетелем тяжелого обострения. Но подобное