Матрешка подозрительно оглядела бокал со всех сторон, будто ожидала, что тот сейчас расскажет стих или прыгнет через обруч. После чего вынула зонтик, сняла с края апельсин, вынула и отбросила трубочку, взяла бокал поудобнее и выпила содержимое залпом. Выдохнула, причмокнула и съела апельсиновый кружок.
На бармена было жалко смотреть. Будто на его глазах Джоконду вырезали из холста, чтобы сделать из нее маску на Хэллоуин. Но он не успел как следует погоревать о том, что гостья так и не ощутила пикантных нот дубового мха и тропической полуночи, которые придала коктейлю особая травяная настойка с иссопом, можжевельником, бутонами настурции и экстрактом осиного гнезда. Потому что с Матрешкой произошли странные и очень быстрые перемены. Ее кокошник стал на глазах раздуваться и багроветь, и вдруг стремительно покрылся лиловыми пятнами, которые постепенно превращались в крупные волдыри. Медведь с барменом в ужасе наблюдали за этим распухающим пурпурно-сизым шаром, пока Матрешка, ничего еще не чувствуя, удовлетворенно прикрыла глаза и прислушивалась к тому, как коктейль расплывался теплом по ее организму. Бармен имел большой опыт и крепкую барную закалку, полученную еще в берлинском Cookie’s Cream, поэтому он опомнился первым и деликатно, но настойчиво потряс Матрешку за плечо.
– Прошу прощения, у вас все в порядке? Мне кажется, у вас проблемы с кокошником.
– Что? Что случилось? – Матрешка недовольно уставилась на него, выпав из состояния блаженства.
– Ваш кокошник!
– Что еще?! – Матрешка ощупала кокошник и внезапно завопила так громко, что бутылки на стойке задребезжали и даже немного сместились под мощью звуковой волны. Впрочем, вопль быстро стал хриплым, а затем и вовсе прекратился – краснота с кокошника распространилась на лицо Матрешки и она начала задыхаться.
– У вас там было виски?! – прохрипела она бармену в панике. – У меня аллергия на виски! Почему вы не сказали?!
– Я пытался! – сердито ответил бармен, набирая номер «скорой», пока Медведь суетливо вынимал свой мобильный, ронял, поднимал, снова ронял, случайно отфутболивал под стойку и выуживал оттуда, не отрывая округлившихся глаз от быстро раздувающейся Матрешки и ее густо-багрового кокошника, который достиг уже размера баскетбольного мяча.
– Почему вы не сказали, что там виски?! – продолжала хрипеть Матрешка. – Я же могу умереть! Вызовите скорую!
– Я вам говорил, вы не стали слушать! – снова буркнул бармен. – «Скорая»? – озабоченно обратился он к трубке, –