– Вперёд!
Толкаются и секутся.
Каким-то чудом татары расступились, а скорее припали к земле – всполошённые кони вырвались, напрасно среди толпы втискивается силезский князь, и мечом рубит, что замечает.
Среди дыма лес, спасительный лес замаячил уже перед ними. Вдали вырисовываются его сухие ветки.
– Вперёд! – не перестаёт кричать охрипший Ростислав.
У Павлика из рук и из груди льётся кровь. У Воюша пробито лицо, шлем его сбросили. В щёку воткнулась стрела, которую он тщетно пытался вырвать.
От доспехов князя Генриха отбиваются удары, но окровавленный конь под ним падает, ослабленный ранами. Отряд, окружающий князя, мельчает, старый Воюш закачался, соскользнул на землю, исчез. Павлик погрузился в заросли.
Затем у бока вождя оказался Сулислав, с ним Клеменс, воевода Глоговский, Конрад, Янич, Ростислав.
Их уже только горстка, но до сих пор ещё победная. Виден лес. Татары ушли немного в сторону, из последних сил князь бежит вперёд.
Затем застучало, толпа возвращается, с криком их осаждает, закрывает дорогу к лесу! Окружила.
Начинается бой за жизнь или смерть.
Янич с Павликом, который, уже погребённый под трупами, воскрес снова, схватил коня и защищается отстёгнутым мечом, идя впереди, прокладывая князю дорогу. Татары уступают им.
Узнали по шлему вождя, поджидают его.
Уже был виден только один мужественный князь, было видно, как он всё поднимает меч вверх. Он обнажил живот, на котором не было брони, татарин ударил в него изо всех сил и пробил. Шлем князя задрожал и упал с головы, волосы рассыпались на плечи, пал сын Ядвиги…
Затем гурьбой дикари бросились на эту добычу с криком, который, как гром, прошёл по полю боя.
На высоком жерде торчит благородная голова обезглавленного мученика, ещё дрожащая… её губы, казалось, кончают молитву.
Это голова Генриха Благочестивого – он погиб последним.
Яник и Павлик тем временем мчались, не зная, что делалось за ними, – чудом пробились через толпы, гонят!
Девять татар на маленьких конях их преследуют. Шлем Янича их искушает, а у Павлика – молодость.
Но кони обоих рыцарей обгоняли татарских. Как не обернутся, видят только погоню. Где же князь?
Янич и Павлик думали, что он уцелел. Поэтому мчались вперёд, имея за собой только этих девятерых преследователей. Сбоку подъехал к ним ошалелый от тревоги немец Лузман, наполовину без доспехов.
Было их трое на девятерых язычников.
Они по-прежнему их преследовали. Татары легли на коней, воют и мчатся. Иногда посылают им стрелу, которая просвистит в воздухе, порой пускают длинную петлю, которая падает на землю. Уходят – ушли!
Огляделись – из девяти осталось шесть; огляделись – только трое ещё видны; вот и исчезли все.
Но