Мотька, до сих пор сидевший в углу с открытым ртом, переводил взгляд с сестры на отца и обратно, ошарашенно спросил:
– Так советская власть выходит что – плохая?
Фёдор Николаевич с сожалением глянул на него, усмехнулся.
– Мал ты еще разбираться в этом: плохая, хорошая… – Помолчал. – Хорошая советская власть. Хорошая. Да люди плохие в ней еще не перевелись. Вот и гадят. И власть всю марают. Вон Сашка, сосед наш, он же тоже вроде советский, а мразь какая! Так он простой работяга. А бывают мерзавцы и при должностях высоких. Только сейчас не время с ними разбираться. Сейчас землю нашу от нечисти спасать надо. И разговоры высокие надо нам отставить. Так что, Лиза, – он повернулся к дочери, – верить людям надо. Конечно, надо. Но… осторожно. Время, оно покажет, кто есть кто.
В разговор вмешалась Екатерина Ермолаевна.
– Ладно, с Сашкой соседом потом разберемся. А вот ты, Матвей, расскажи-ка нам, откуда ты знаешь, сколько кому патронов выдавали? Ты што, сам видел?
Мотька насупился, отвернулся, пожал плечами.
– Да какая разница, откуда я знаю? Ну знаю и знаю. И что?
Екатерина Ермолаевна посуровела:
– Как это, какая разница? А ну иди сюда! – Она поставила Мотьку перед собой, схватила его за плечи. – Говори!
Матвей молчал. Екатерина Ермолаевна не отступала:
– Ты или расскажешь все, или запру в подполе, в летней кухне! Вот ей-богу, запру! Ну!
Матвей вздохнул.
– Ма, че ты в сам деле? Вот же я! Здесь, перед тобой, живой и здоровый.
Тут она поняла, что Матвей сдался. Облегченно вздохнула, сказала тихим, обычным голосом:
– Рассказывай.
Матвей пожал плечами:
– Да че рассказывать? Ну, хотел я в ополчение записаться, пошел в горком, там записывали и оружие выдавали. Суматоха, все бегают, все «быстрее-быстрее» кричат. Возраст никто и не спрашивает, а меня, слава богу, ростом не обидели – не подумаешь, что мне шестнадцать только исполнилось. А Родину-то защищать надо! Я что, хуже других? Стрелять умею. А года – дело наживное… Тут и очередь моя подошла. – Он вздохнул. – Я уж руку за винтовкой протянул. Вот в этот-то момент и появился откуда ни возьмись дядя Коля Буланов. Ну и погнал, конечно, сыночка своего, Вальку. И меня тоже. Мы ж вместе были. – Он снова вздохнул. – Так и не успели мы повоевать. А вот остальным, в том числе и подонкам разным вроде Сашки, соседа нашего, и винтовки с патронами, и гранаты выдали. – Матвей скрипнул зубами. – Он же и к нам заявился с той самой винтовкой, что тогда в горкоме партии получил.
– Да, дела… – протянула Екатерина Ермолаевна. – Повернулась к мужу: – А дружок твой, Николай, тоже хорош. Ни слова