– Да, я помню, ты говорила.
Девушка улыбнулась.
– Ты не будешь возражать, если мы сядем вместе? Боюсь, что сама я с заданием по гидродинамической неустойчивости не справлюсь. Физика плазмы – это что-то жуткое для меня! Если завалю, потом Хасханову ни за что не сдам!
Я не возражал и даже привык, что на контрольных со мной всегда кто-нибудь сидел. Обычно место забивал самый ушлый, один из студентов, у кого дела с учебой шли неважно. Последние года два таким «везунчиком» чаще других оказывался рыжий Женька Самарский – длинный и худой парень, сообразительный, но ленивый, и мы с ним неплохо ладили.
Сейчас он тоже сидел рядом и, конечно же, возмутился.
– Чего?! Слышишь, Клюквина, ты вообще долго думала?
Элла напряглась.
– А что?
– Ничего! По фейсу вижу, что секунды две. Думаешь, если я рыжий, так тебе можно наглеть? Морозов друзей не предает, ясно?! Иди вон, к Гавриленко садись, пусть он тебе на хлеб подает, а здесь место занято!
Мне и правда было неудобно. Но не перед Женькой, а перед Эллой за его грубость.
Не знаю, кто как, а я тут точно никому не принадлежал и никому не был должен. Тем более Самарскому.
Стянув со стула рюкзак, сердито глянул на приятеля и перешел за последнюю парту – он только плечами пожал. Элла тут же схватила сумку и села рядом. Шепнула радостно, когда все затихли, потому что в аудиторию вошел преподаватель:
– Спасибо, Антон! Ты – настоящий друг! И такой замечательный!
– Пожалуйста, – ответил, понимая, что на контрольной мне придется нелегко, но присутствие девушки приятно согревало кровь и вызывало улыбку. – И не обижайся на Женьку, – попросил, – он нормальный парень. Просто… не знаю, что на него сегодня нашло.
Элла с пониманием улыбнулась и осторожно пожала под партой мою ладонь тонкими прохладными пальцами.
– Да все в порядке, я понимаю. Рустам Ильмирович кого хочешь достанет!
По расписанию «Вычислительная физика» у группы стояла двумя парами. На первой прошла контрольная, а на второй Хасханов принялся рассуждать вслух о моделировании физических явлений и развитии технологического процесса. Точнее, о связи одного с другим и общей пользе для науки. Я давно интересовался квантовыми расчетами атомов и молекул, изучал тему самостоятельно, а потому с чистой совестью уже полчаса косился на Клюквину, раздумывая над тем, есть ли у меня шанс ее куда-нибудь пригласить.
С каждой секундой смелость росла, сердце стучало все сильнее, а девушка казалась все симпатичнее. Почему-то я был уверен, что на этот раз она мне не откажет, и согласится. Ведь осталась же она сидеть со мной и вторую пару!
Я уже собрался было ее спросить, что она делает в субботу вечером, и даже очки поправил для серьезности, как вдруг меня отвлек собственный телефон.
Сотовый