***
Семён всё так же работал в областной газете. Ну, как работал – раз в неделю приносил флешку с сатирическими стихами в редакцию и со словами – «А теперь смейтесь и плачьте», – удалялся. И два раза в месяц лично заявлялся – за гонораром.
Иногда Ильмера приходила в гости к другу, спасая Семёна от участившихся запоев, и оставляла ему Харитона, у которого неожиданно выявился дар – пёс безошибочно находил любое крепкое спиртное, хватал зубами, каким-то чудом открывал балконную дверь и сбрасывал бутылки вниз, на железный заборчик, предусмотрительно убедившись, что внизу никого нет. Подобные поступки лабрадора сначала приводили Семёна в ярость. Но, отвесив подзатыльник псу, наткнувшись на его укоризненный взгляд, Семён садился рядом и, обхватив шею Харлея-Харитона, цитировал ему свои лирические стихи, которые никогда и никому не показывал:
Милая, не печалься,
Не задавай вопросов!
В жизни порой не просто
Двигаться в ритме вальса.
Знаешь, как это страшно
Быть увлечённой вихрем,
Жертвовать в танце лихо,
Будущим и вчерашним…
И зацепив ботинок,
Можно споткнуться всуе.
Лишь тот, кто не рискует —
Не совершит ошибок…
Пёс заглядывал в глаза неудавшегося поэта пьяницы и слизывал его тёплые слёзы со щеки…
После работы Ильмера забирала Харлея-Харитона. Окрылённый своим гением во время общения с псом, Семён картинно с ним прощался :
– Чтож, Харитон Подзатыльников – иди, иди, возвращайся в свою скучную жизнь. Но в следующий раз я расскажу тебе такое…
Ильмера оживлялась:
– Какое такое? Я тоже хочу услышать!
– Нет, Ирочка, только Харитон Подзатыльников поймёт – о чём плачет душа поэта! Только он, эта чистая душа, не замутнённая вселенским сором зла и равнодушия!
– Ну, ну, куда уж мне, – девушка смеялась, принимая участие в пьяной комедии друга.
Парадоксально, но Ильмера заметила, что после общения с лабрадором, Семён стал меньше пить и постепенно перешёл на лёгкие баночные вина. Хотя, она подозревала, что чудо произошло только потому, что банки не бьются, а только слегка плющатся, упав с небольшой высоты второго этажа. Мало того, к Семёну вернулось вдохновение, и он ежедневно одаривал подругу и лабрадора новой порцией весьма неплохих стихов.
***
Однажды случилось то, что, собственно однокурсники и ожидали с неловким трепетом во время встреч, которые их всё более и более сближали.
Как-то, проснувшись в ворохе незнакомых роскошных чёрных шёлков, Ильмера с трудом вспомнила, как накануне праздновала своё сорокалетие. Сначала они вдвоём сидели в ресторане, затем отправились к Семёну, где девушка долго рыдала на плече друга,