4
Политбюро управляло всем и всеми. Ленин утверждал свои идеи на Политбюро, потом дублировал их на СНК.
– Товарищ Троцкий, надо браться за создание Красной Армии. Я вначале думал, что обойдемся вооружением народа, но вы меня переубедили.
– И я с Троцким, – сказал Каменев.
– И я тоже с ним, – подтвердил Крестинский, махровый польский еврей.
– Моя будет думат. Я с Лэнын, – выдал Джугашвили и хитро улыбнулся.
– И я за армию, – сказал Гершон Апфельбаум отныне Зиновьев.
Бухарчик и старичок Калинин уже посапывали и даже слюну не слизывали языком. Они видели сны, хотя их товарищи развели бурную дискуссию, стоит ли брать целый квартал в заложники, если в этом квартале пропал красноармеец.
Ленин быстро привел политбюро в порядок, и все голосовали, так, как он хотел.
* * *
Он был сварливым, склочным человеком, не терпящим чужого мнения. По всей вероятности, соратники не столько уважали, сколько побаивались его.
И, тем не менее, все выходило как—то так, что он для них стал сварливой наседкой, а они все вокруг него всего лишь цыплята. Никто не мог оспорить его выдающиеся поступки, его энергию, его стремление добиться того, чего он задумал. Именно он вошел в доверие к немцам, правда через Парвуса, и они поверили ему, именно он выхлопотал бронированный вагон и посадил их всех, чтоб перевезти в Россию через территорию воюющий страны. Именно он, вопреки мнению большинства, проявил хитрость и изворотливость, и даже подлог, чтоб начать штурм Зимнего. Благодаря именно ему, Германия выделила свыше 50 миллионов марок на переворот в Петрограде.
И переворот удался, и неограниченная зарплата была у каждого революционера, в том числе и любого западного убийцы, выпущенного или сбежавшего из тюрьмы. И пейсы не надо было прятать.
Наседка была кусачей, крикливой, непредсказуемой, но без наседки – ни воды, ни пива.
Так получилось и с заключением сепаратного мира с Германией. Захваченная, а точнее подобранная власть большевиками, была спасена. А с инакомыслящими можно было проводить любые эксперименты. Если так продолжится, то наседка под именем Ленин, превратится в божество, пока что для пролетарских масс. Остальные массы подлежат ликвидации как класс. И это уже произошло, слава Богу, то бишь Ленину.
А пока Ленин с пеной у рта доказывал своим соратникам о том, что надо немедленно ввести жесткую дисциплину и рассчитываться с власть имущими при помощи пистолета или веревки. Здесь поддержка была всеобщей.
Это радовало Ленина и вдохновляло его на новые подвиги. Пока Россия отбирала у крестьян продукты для отправки в Германию по сепаратному миру, головорез Дзержинский уже пускал пули в затылок невинным.
Ленин обычно спускался