Приходит, Кащеем ведома,
И снежные снова стоят терема,
И трудно добраться до дома.
Хандра и печали растают вдали,
Останется свет и удача.
И мы дотянулись с тобой до любви,
В метели столкнувшись внезапно.
В морозных узорах на мутном стекле
Прочтем все тревоги и знаки,
И мир так прекрасен, и хочется мне
Растаять в метели внезапно.
И длится, и длится венчальная ночь,
И сумерки скрыли округу,
И темный щенок все резвится у ног,
Мы снова прильнули друг к другу.
2. Обиженный чертенок Макар
Все решается на небесах, и в старые времена и сегодня все было именно там. Но если на земле появлялся какой-нибудь обиженный Леший или Водяной, Кикимора или чертенок, то все переворачивалось с ног на голову. И тогда начиналось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Из-за любого чертенка мог начаться настоящий переполох. А на этот раз все было еще хуже, чем прежде, самый шустрый, самый непоседливый и своенравный чертенок, который мог всех перессорить и на уши поднять, так именно он и обиделся да не на какого—нибудь духа или Лешего, а на саму богиню Ладу.
Из-за чего именно обиделся, чертенок и не вспомнил бы, наверное, но то, что это произошло – точно. Он не был злопамятным, просто злой немного и память у него была хорошая.
Берегини пытались ему что-то объяснить, как – то примирить его с Ладой, но получилось только хуже, он теперь обиделся и на них тоже, а так как их было аж двенадцать, то и обид становилось все больше. И пока они поняли, что лучше отойти в сторону и не вмешиваться, чтобы пламя обиды не раздумать, все уже оказались под горячим копытом у того самого чертенка.
И все бы ничего было, если бы не лютая зима, морозы и поручение богини о том, что они должны на землю волшебную чашу принести. Может быть, пути их и вовсе бы разошлись тогда, но они не разошлись, а наоборот в заповедном лесу Лукоморья только и сошлись. Таким был праздник в первый раз, но они не сомневались, что все это будет повторяться снова.
– Теперь они у меня попляшут, – потирал руки Макар, я им покажу, как чертей обижать.
Сначала чертенок не знал, как ему быть и что делать, потом он понял, что должен встретить берегинь, повертеться вокруг них и украсть ларец с чашей, тогда все будет так, как ему того хочется. Но легко сказать, да трудно сделать.
Правда попался ему на пути Карачун, и был он так зол в тот день, что на все согласился, о чем его чертенок не попросит. Вот он и произнес, подмигнув старику:
– Тут к нам с небес берегиньки должны явиться, ты бы попридержал их оленей, мне надо украсть у них кое-что очень важное. А я в долгу не осталось, не надейся.
Старик молчал, то ли в шуме вьюги не расслышал то, что тот говорил, то ли думал, стоит ли ему связываться с рогатым. Он был не так прост, а часто очень даже хитер, так что много чего сотворить мог.
Карачун