Светлячок сообщил, что возле дома, расположенного на окраине Итихара, был найден труп тридцатипятилетней Наоко Исикава. В её собственной машине. По всем признакам – самоубийство: шланг был протянут от выхлопной трубы в салон потрёпанного субару.
Необычная чистота в салоне автомобиля. Токугава сразу же, как только прибыл на место происшествия, обратил на это внимание. Приборная панель была любовно обработана полиролем и хорошо смотрелась в свете нового дня. Чего нельзя было сказать о владелице автомобиля, смерть которой, по словам спецов, наступила не меньше восьми часов назад.
– Брат забеспокоился, – пояснил Светлячок, кивнув в сторону входа в уютный одноэтажный домик. – Вчера вечером она оставила сообщение в твиттере. Он не смог ей дозвониться, ну и решил сам приехать к ней.
Токугава был мрачен. Ещё одно самоубийство. Ещё больше жизней, которые больше не будут прежними. Чувствовал ли он себя жертвой обстоятельств? Нет, не чувствовал. Токугава сказал самому себе, что он – просто коп, а у копа работа такая – быть по уши или хотя бы по щиколотку в дерьме.
– Она была предана своей работе, – говорил брат Наоко, Дайки, когда Токугава разговаривал с ним в своём кабинете.
Дайки выглядел растерянным и потрясённым. Казалось, что он никак не мог поверить в случившееся. Причитал, что боится позвонить родителям. Токугава счёл это проявлением вполне разумного эгоизма. Никто не лишен этого.
– Она узнала о том, что её сокращают, полторы недели назад, – продолжал говорить Дайки, приглаживая растрепанные чёрные волосы. – Мы с ней говорили на эту тему. Я повторял ей, что это возможность двигаться вперед, а она… В общем, у нас отец, понимаете, он всю жизнь в одной конторе работал и так нас воспитал…
Брат покойной нёсся вперед, словно паровоз. В его голосе появились истерические нотки, когда он стал говорить про родителей, про классическое воспитание.
– Это я подвел её, – наконец, разрыдавшись, выдал Дайки.
Токугава нахмурился и окинул его усталым взглядом:
– Это только её выбор. Не ваш.
Дайки с непониманием посмотрел на старшего инспектора.
– Да что вы такое говорите?! Хотите сказать, что она сумасшедшая?!
– Нет, не это.
– Может, её кто-то убил?!
– Есть определённые процедуры… – начал Токугава, но вдруг мгновенно устал. – Короче, господин Исикава, просто в определённый момент человек может запутаться. Это не обязательно будет заметно. Скорее всего, никто не увидит, что в душе темнота. Потому что она внутри. А потом наступает момент, когда человек делает выбор. Можно сколько угодно биться головой об стену и думать, что эта сраная жизнь