– Отец и сын – два витязя прекрасных!
Один как солнце! А другой же – словно смоль!
Но оба для врагов они ужасны!
Такие разные, но всяк из них – герой!
Это молодой златовласый бард, вдохновлённый героическим видом Волха, похоже, подобрал удачное сплетение слов, и решил немедленно это всем продемонстрировать. Свой слащавый баритон он сдобрил несколькими трезвучиями на гуслях.
Князь очнулся от своих мыслей и с трудом сдержал вспышку раздражения. В отличие от многих, он не понимал красоты виршей. А ещё терпеть не мог неприкрытой лести. Но он снова вовремя вспомнил, что этот щёголь нужен для пользы дела, поэтому не дал воли гневу. Но и никак не выказал одобрения.
В отличие от окружающих. Несколько воев громко восхитились талантом барда.
– Складно врёт гусляр! Хоть и не вой! – похвалил и Волх.
Он осадил своего серого в яблоках перед самым носом отцова мышастого жеребца. Оба коня яростно всхрапнули и едва не сцепились в драке. Всадникам пришлось их осаживать и разводить в стороны.
Княжич захохотал, обнажив под чёрной подковой усов два ряда белых зубов. Склонный иногда и сам пошутить и посмеяться, в этот раз князь его веселья не разделил.
– Что говорят дозорные? – спросил он строго.
– Они бают, что нашей былине скоро конец! – ответил княжич своей любимой прибауткой.
– Видели войско?
– Нет, войска не видели. Но видели человека, который видел это войско.
Князь воодушевился – сын принёс долгожданную весть. Хотя его балагурство сейчас и было неуместно.
– И что он?
– Жив, здоров. Только слегка гузно ушиб.
Князь даже не улыбнулся, хотя все окружающие захохотали.
– Что говорит?
– Говорит, что хочет тебя видеть.
– Где он?
Князь начал терять терпение. Ему сейчас было не до шуток – на кону стоял успех всего дела. Волх это почувствовал и свистнул своим людям.
К ним подъехал кметь, ведший в поводу серую кобылу, на которой сидел связанный человек. Его руки и ноги были спутаны верёвкой, перехваченной поперёк лошадиного брюха, а на голову надет мешок.
Последний по мановению руки князя с него тут же сорвали. Курносый и красномордый – видимо от удушья – пленник тут же выплюнул собственную бороду, которую кмети использовали вместо кляпа, и принялся судорожно хватать ртом морозный воздух. Отдышавшись, он ещё какое-то время отплёвывался волосами.
– Где его взяли? – спросил