Оборачиваюсь на внезапно раздавшийся рядом голос. Я и забыла, что Джеймс все еще здесь. Похоже, ему некомфортно в своем собственном доме. Клаудия уже предупредила меня, что муж – в своем кабинете, занимается запущенными бумажными делами. Когда Джеймс на минутку вышел, я просунула голову в дверь и заглянула в кабинет. В комнате я увидела стол с поверхностью из кожи и повсюду – книжные полки. Здесь полно всякой всячины на морскую тематику: картины с изображением судов, фотографии членов команды в мундирах, дипломы в рамках на стенах и белая фарфоровая голова с френологической схемой на черепе. Мои губы невольно расплылись в улыбке, когда я увидела красующиеся на черепе солнечные очки. Кроме того, в комнате обнаружился сделанный из штурвала стол, по обе стороны которого стоят два кресла. Я представляю, как Джеймс и Клаудия сидят здесь, потягивают чай и обсуждают жизнь. Клаудия говорит, что муж проводит в кабинете много времени, и это может всерьез осложнить ситуацию, пока он не уедет.
– До свидания, – отзываюсь я, лихорадочно придумывая, что бы еще сказать. На ум ничего не приходит, и я просто улыбаюсь.
Джеймс немного ждет, потом кивает и уходит. Думаю, он чувствует себя так же неловко, как и я.
Откидываюсь назад, прислонившись головой к стене. Пора приступать.
Днем я заблаговременно отправляюсь в школу. Знакомство с ближайшими подругами Клаудии может оказаться полезным, и поболтаться по школьной детской площадке – наилучший способ их встретить. К тому же именно это и следует делать няне. Я иду пешком, хотя Клаудия разрешила мне пользоваться скрывающимся в гараже маленьким «фиатом» или машиной Джеймса, после того как он уедет. Но я предпочитаю приятную прогулку. Солнце тускло светит сквозь плавно бегущие по небу облака, а резкий холодный ветер пробирает до костей. Пока все идет так, как и должно быть.
Возможно, я изменю маршрут по дороге домой и заверну с мальчиками в парк, посмотреть на уток или покататься на карусели. Прикинуться, будто я действительно кто-то вроде няни.
Я думала, что подойду к школе первой, спрячусь за деревом и смогу, оставаясь незамеченной, наблюдать за стекающимися на детскую площадку и гадать, кто есть кто. Еще нет трех, занятия в школе заканчиваются не раньше десяти минут четвертого, но во дворе уже собралось несколько стаек женщин, занятых оживленной болтовней. До меня доносятся отголоски разговора о родительском собрании и продаже рассады, что-то о мальчике по имени Хью и его противной матери. Кто-то еще высказывается о школьных обедах, а какая-то женщина стоит неподалеку одна, хлопая затянутыми в перчатки руками и притопывая ногами. «Не так и холодно», – думаю я и понимаю, что женщина делает это от стеснения, просто потому, что ей не с кем поговорить.
Вижу, что женщина направляется ко мне, и притворяюсь, будто читаю ламинированные объявления на доске.
– Дайте-ка догадаться, – произносит незнакомка с едва уловимым шотландским акцентом. – Вы, должно быть, Зои.
Оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться. Быстро пробегаю