Деклан наконец выпустил ее руку из своей, но с места не сдвинулся, а стоял перед ней, возвышаясь.
Нет, Хлоя не должна ничего подобного испытывать к человеку, который дал ей работу и платит за ее услуги, но тело отказывалось слушаться. Она сгорала от желания.
Деклан вновь дотронулся до ее лица, медленно провел по губам, скулам, точно пытался представить, как она выглядит.
С Марком все было иначе. Они много смеялись вместе, радовались мелочам, улыбались друг другу, вот что вызывало чувства к нему. Как она могла сейчас таять от одного прикосновения слепого человека, который столько раз грубил ей?!
– Сколько тебе лет, Хлоя Дэниелс?
– Двадцать семь. – Она выпрямилась и высоко задрала голову, его рука скользнула вниз, к шее.
Она жадно хватала воздух губами, сознание ее было затуманено.
– А вам?
– Мне тридцать четыре, я весь в шрамах и слепой. Уже не тот, что прежде. – Он сказал это так, будто больше не чувствовал себя мужчиной. – А ты, Хлоя Дэниелс, такая молодая, и кожа твоя такая гладкая и ровная.
Теперь его рука медленно скользила по ее носу, снова вниз, к влажным губам, которые жаждали поцелуя.
– С тобой все в порядке, а моя жизнь пошла к черту… – Он покачал головой и запустил руку в ее волосы. И вдруг отпрянул: – Убирайся отсюда!
Хлоя не поверила своим ушам. Она не могла пошевелиться.
– Выметайся отсюда, Хлоя! Слышишь, что я тебе говорю? Я не хочу, чтобы ты была здесь.
Глава 4
Деклан мерил шагами опустевший после собрания директоров зал, погрузившись в свои мысли. Слишком уж надолго затянулся этот проект с китайцами. До дела так ничего и не дошло.
Как же, оказывается, тяжело управлять компанией, когда не видишь даже своих собственных рук. Пока шла презентация проекта, единственное, что он мог делать, – это сидеть и слушать. Он даже не знал, кто участвует в сделке, так как не мог прочитать списка партнеров. Врачи говорили, что Деклан скоро поправится, и он так надеялся на это.
Он откинул прядь волос, спадавшую на лоб, и вновь зашагал по залу. Деклан прекрасно знал, где стоит мебель, поэтому без труда ориентировался. Слава богу, он не сделал из себя посмешище и не наткнулся ни на что во время презентации.
Слова Хлои не выходили у него из головы. И правда, кому-то сейчас хуже, чем ему.
Неужели она думает, что он этого не понимает? Как она вообще посмела обвинить его в жалости к себе самому? Кто она такая, чтобы читать ему нотации?
Хлоя была слишком молода. Он почувствовал ее нежную, тонкую кожу, пропитанную молодостью, ей не были знакомы боль, страдание, несчастье.
Его руки все еще помнили прикосновения к этим высоким точеным скулам, острому и гладкому подбородку, густым, точно шелковым волосам, зачесанным назад, и чувственным губам. Она была нужна ему!
Черт