У обоих трупов – Романова и Николаева – взяли материал для бактериологического исследования и направили его в соответствующую лабораторию при больнице. Когда там услышали, что им принесли для проверки биоматериал с подозрением на сибирскую язву, то замахали руками и закричали: «Мы с этим работать не можем и не будем, несите в Отдел опасных инфекций Облздрава!» Но… через минуту профессиональное любопытство взыграло и специалисты из баклаборатории сказали, что «посмотрят неофициально» и под большим секретом. Они взяли мазки, а основной материал вернули для передачи в Отдел опасных инфекций (ООИ). Не прошло и часа, как завлаборатории сообщил главврачу, что в образцах от обоих трупов присутствуют бактерии сибирской язвы.
Фаина (Афанасья) Афанасьевна Абрамова первой сделала предположение о смерти от сибирской язвы утром 10 апреля Романова, жителя Берёзовска.
Именно вечер 10 апреля 1979 г, по мнению автора, является узловой точкой начавшегося детектива. Эта дата абсоютно достоверна, о ней независимо друг от друга упоминали самые разные участники тех событий.
Почему для нас это важно? По двум причинам: во-первых, потому что аутентичных документов той поры практически не осталось, в своём месте мы коснёмся вопроса как и почему так случилось. А во-вторых, зная эту дату, мы можем сделать кое-какие важные вычисления и прикидки, совершенно необходимые для понимания происходившего тогда.
Итак, возвращаемся к завязке настоящего очерка, к тому, как в больницу №24, а потом и №20, начали поступать больные с «агрессивной пневмонией». Они умирали на протяжении 2 или даже 3 дней с этим диагнозом до того момента, когда впервые было произнесено словосочетание «сибирская язва». Зная, что о сибирской язве заговорили во второй половине дня 10 апреля – а вечером получили неофициальное подтверждение диагнозу – мы приходим в выводу, что умирать от этой болезни люди начали 7 или 8 апреля.
Более точно сейчас эту дату никто не назовёт, поскольку никаких официальных документов на сей счёт не существует и диагнозы, поставленные в эти дни, никогда не пересматривались. Но нас полученная точность вполне устраивает, на данном этапе важно зафиксировать следующий вывод: ни 4, ни 5, ни 6 апреля подозрительных смертей не фиксировалось, вполне возможно, что и 7 числа таковых тоже не было, умирать от «агрессивной пневмонии» свердловчане начали либо 7 апреля – это самая ранняя дата – либо вообще 8.
Время первых смертей от сибирской язвы, как станет ясно из последующего, важен для анализа и реконструкции событий. Другой немаловажный аспект, связанный с неопределенностью даты первых смертей, заключается в том, что точное число умерших от сибирской язвы не может быть установлено. Диагнозы, поставленные